— Так вы уверены, что сумеете уговорить Роммеля? — вдруг прямо спросил Гиммлер, явно приходя на помощь своему фюреру.
— Я? Простите, рейхсфюрер, но я имел в виду не себя. Даже разница в чине… И потом, в своё время мы были сослуживцами, многие это знают…
— Кого же тогда вы имели в виду? — грубо прервал его Гиммлер. — Может, мне прикажете уговаривать Роммеля?
— Такое мне и в голову не приходило, — поспешно заверил его Бургдорф, обращая умоляющий взор на фюрера. Черты худощавого, с запавшими щеками лица генерала еще больше обострились, очерчивая некий налёт измождённости. — Насколько я понимаю, этот вопрос еще только следует решить. Очевидно, к Роммелю будет направлен кто-то из генералов штаба вермахта.
— Уже всё решено, Бургдорф, — вдруг постучал тыльным концом карандаша по столу Гитлер, вернувшись к тому времени в своё кресло. — Вы, лично вы, займётесь определением судьбы фельдмаршала. Причём приступите к этому немедленно. Не забудьте прихватить с собой кого-либо из генералов, являющихся членами «Суда чести». Чтобы «герой Африки» понимал, что в случае отказа ему не миновать ни «Суда чести», ни Народного суда.
Побледневшее лицо генерала напоминало мертвеца. Бургдорф вёл себя так, словно ему самому только что предложили покончить жизнь самоубийством. Прошло мучительно много времени, прежде чем адъютант сумел выдавить из себя: «Будет выполнено, мой фюрер».
Из-за стола генерал поднимался так вяло и неуверенно, что в какое-то мгновение Гиммлеру вдруг показалось, что он вот-вот рухнет на пол.
— Вы отправитесь туда в сопровождении нескольких бронемашин СС, — напутствовал его теперь уже Гиммлер. — Они окружат поместье и предотвратят попытку бегства или сопротивления. А главное, произведут нужное впечатление на фельдмаршала.
— Надеюсь, личной охраны у него нет? — встревоженно проговорил адъютант фюрера.
— Откуда ей взяться, генерал?
— Всегда найдутся офицеры, которые готовы постоять за своего командующего, пусть даже бывшего.
— Всё это — ваши фантазии, генерал.
— Вредные фантазии, — окончательно добил его Гитлер. — Вы свободны, Бургдорф. И не советую являться ко мне с докладом о том, что операция по каким-либо причинам сорвалась. Пусть даже в это вмешались бы высшие силы.
Бургдорф глубоко вздохнул, несколько секунд постоял, уткнувшись подбородком в грудь и пытаясь проникнуться мужеством и решительностью, которые, конечно же, понадобятся ему для проведения операции.
— Они не вмешаются, — как можно твёрже заявил генерал. — Операция не сорвётся.
— Будем надеяться, — молвил Гиммлер, — что высшие силы отреклись от Роммеля ещё основательнее, чем от нас с вами.