— В каких таких интересах дуче вы действовали, донося обо всех его действиях министерскому чиновнику?! — изумился Скорцени.
— В интересах его безопасности. Зная о тех или иных планах и намерениях Бенито, в министерстве могли вовремя принимать нужные меры для обеспечения его безопасности.
— И вас сумели убедить в этом? — расхохотался Скорцени, да так, что люстра в комнате замузицировала, как расстроенный орган.
— Так мне было сказано.
— Вам что — действительно сумели внушить, что шпионаж за дуче — в интересах его безопасности?!
— Разве это не так? — по тому, насколько простодушно Кларета спросила об этом, Скорцени определил, что она не притворяется. Всё так и произошло — сумели убедить.
— Ладно, синьора Петаччи, не стану разочаровывать вас. А что касается ваших доносов, то пусть синьор Муссолини сам разбирается с вами.
— Надеюсь, пока что вы не говорили с ним на эту тему?
— Разве что меня сумели бы убедить, что убийственный донос на вас послужит вашей же безопасности, — саркастически осклабился Скорцени.
— Безжалостный вы человек, штурмбаннфюрер.
— Завтра же этот безжалостный человек покидает ставку дуче и отправляется в Германию. У меня и в мыслях не было оставаться в вашей благословенной Богом и великим дуче республике. Даже если бы мне присвоили здесь чин фельдмаршала и предложили прокатиться по Риму в коляске триумфатора. Я достаточно убедительно развеиваю ваши подозрения?
— А как же Корсика? — вдруг решительно сменила тему Кларета, заставив Скорцени замереть с приоткрытым ртом.
Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу, как при игре «Кто моргнет первым?».
«Неужели ей стало известно об операции «Бристольская дева»?[9] — не поверил этому намёку дученаложницы Отто Скорцени. — Откуда ей знать об организации поисков сокровищ Роммеля?!»
— Как оказалось, это пришли к вам, наш генерал Бургдорф.
— Я никого не ждал, — проворчал адъютант фюрера, недовольный тем, что кто-то осмелился прервать его любовные игры с «Двухнедельной Генеральшей».
— Увы, гости бывают и незваными. — За спиной Альбины Крайдер стоял мужчина лет пятидесяти, в черном, небрежно обвисающем костюме, необыкновенно высокий и тощий. И с таким же — сверхскорбным лицом агента похоронного бюро.
— Незваных нужно расстреливать прямо на пороге. Однако вас это пока что не касается, поэтому проходите, кто бы вы ни были.
Он ожидал, что вошедший представится, но тот спокойно отстранил вдову, прошёл в комнату Бургдорфа и закрыл за собой дверь перед самым носом Альбины.
— Что, собственно, происходит? — откинулся в кресле генерал, так и не поднявшись навстречу гостю.