— Куда грузить?
— В машину.
Тора забросили на заднее сиденье, захлопнули дверцу.
— Ну что, братуха… Без обид?, — Соня махнул руку для дружественного рукопожатия.
— Да нет базара… — Ловлю его ладонь, она звонко шлепается о мою.
— Князю — наше уважение…
Крутые пойдут доставать частично поломанный кайф, а у меня делишек… Не до кайфа. Князю — князево, кесарю — кесарево.
Сажусь за руль. Автомобиль срывается с места. Последнее, что высвечивают фары перед выездом с территории больницы, — прислоненный к забору щит, явно извлеченный с какого-то неведомого склада и тщательно подновленный: «Ленин — с нами!»
Дурдом!
ЦЮРИХ, ШВЕЙЦАРИЯ
Старик сидел в кресле-каталке. Лицо его было абсолютно неподвижно, словно маска. Жили только глаза. Выражение их менялось в зависимости от того, что происходило на экране…
Убийства… Взорванные автомобили… Разрушения… Старик следил за происходящим с напряженным вниманием. Казалось, вид смертей прибавлял ему жизни… Он приглушил звук, нажал кнопку на пульте:
— Командор вызывает Кремера.
— Кремер слушает Командора.
— Ваш успех делает вам честь.
— Благодарю, господин Председатель.
— Он же делает ваше будущее блестящим.
— Да, Командор.
— Как вы оцениваете ваше влияние на нового Премьера вашей страны?
— Достаточное.
— Нам нужно, чтобы оно стало неограниченным.
— Да, Командор.
— Арабы уже стоят на пути к гибели. С ними нужно только поиграть, как кошка играет с мышкой. Против сильного Израиля они — ничто. Особенно поодиночке.
— Да, Командор.
— Израилю пора показать, кто правит миром.
— Да, Командор.
— Мир вам.
— Командор вызывает Шейха.
— Шейх слушает Командора.
— Ваши усилия увенчались успехом. Поздравляю.
— Благодарю, Командор.
— Евреи уже сделали шаг к собственной гибели. Пусть делают второй и третий…
— Да, Командор.
— Пора указать евреям их место в мире.
— В мире им нет места.
— Вы мудры, Шейх. Их место — в огне войны.
— Да, Командор.
— Мир вам.
Старик закрыл глаза. Он чувствовал, как устал. Годы… Или — века?.. Только смерть дает абсолютный покой… Только смерть…
Он нажал кнопку на пульте.
Появилась женщина в черном.
— Отправьте это. — Председатель передал ей листок бумаги.
Вот и все. Вопрос решен. Русские даже не заметят перемены. Когда же заметят — игра будет сделана. Навсегда.
И земля будет безвидна и пуста…
Старик сидит в кресле. Лицо его абсолютно неподвижно, словно маска. Живыми кажутся только глаза. Блики с экрана монитора пляшут в расширенных черных зрачках и тонут в их непроницаемой бездне.
МОСКВА, РОССИЯ
Урфин метался по кабинету. Кретины! Идиоты! Снова упустить девок! Это не спецподразделение, это банда дебилов! Или… Или Советник играет свою игру и подставляет его, Урфина?..