Молчание становилось гнетущим.
Глэдис стояла перед ним, сжав руки, а он сидел неподвижно и даже не моргал, словно лишившись последних сил.
Это пугало ее. Она могла бы рассказать ему, как все было на самом деле: как она в восемнадцать лет вышла замуж, как у нее отобрали ребенка и увезли его в другую страну, где он вскоре погиб… как она была подавлена, оплакивая сына и отчаянно тоскуя по дому. Джерри давал ей шанс вернуться к жизни.
Но сможет ли Коул понять ее?
Глэдис ненавидела ложь, но ей все-таки удалось сдержать порыв откровенности. Коул ее ненавидит, а значит, он должен считать, что она была замужем за Джерри.
— Не осуждай меня, ты же не знаешь всех обстоятельств… — тихо сказала она.
— Ты вышла за Джерри, — пробормотал он, и лицо его стало еще более усталым и измученным, — а теперь он мертв. Усадьба принадлежит тебе, а я считал, что она моя. Тебе просто повезло или это возмездие? Мои поздравления! Восхищен твоей ловкостью, но не могу одобрить твой моральный облик. — Он сжал в ладонях виски и тупо повторил: — Усадьба твоя. Твоя!
Теперь Глэдис видела в нем только обездоленного человека, и ей захотелось переубедить его.
— Нет, — громко и твердо произнесла она. — Об этой проблеме я тебе и говорила, Коул.
Он выпрямился, слегка насторожившись.
— Джерри получил под усадьбу кредит или она описана за долги?
— Нет, — повторила Глэдис. — Он завещал ее нам с тобой. Поровну.
— Черта с два! — недоверчиво рассмеялся Коул.
— Думаешь, я способна такое выдумать? Прочитай завещание, если хочешь. Оно лежит в кабинете твоего отца, в верхнем ящике стола. Неужели ты вообразил, что мне хочется делить с тобой Гринлэнд?
Он долго смотрел ей в глаза, прежде чем поверил, что она говорит правду. Некоторое время он осмысливал новую ситуацию, потом в его глазах появилась решимость.
И все-таки, подумала Глэдис, лучше бы ему сразу усвоить, что меня отсюда не выгнать. Она была готова к борьбе.
— Это полностью меняет дело, — заявил Коул. Тон его изменился. Теперь он говорил мягко и вкрадчиво, словно хотел усыпить ее бдительность.
Не успела Глэдис опомниться, как он придвинул к ней свой стул, и теперь их колени почти соприкасались. Она в ту же секунду подпала под воздействие этой близости и могла теперь думать только о его широкой груди и сильных руках.
Проклятое тело снова подводит меня, разозлилась Глэдис, да еще в такой ответственный момент!
— Да, теперь мы с тобой на равных, — дрогнувшим голосом подтвердила она.
Коул улыбнулся, и это напугало ее еще больше.
— Хорошо, мы поделим этот дом. — В его тоне зазвучали чувственные нотки, и сердце Глэдис забилось еще чаще, но она заставила себя ответить как можно безразличнее: