— Но я уже сказала, что отказываюсь от такого предложения… — неуверенно начала Глэдис.
— А как воспримут твой отказ жители поселка? Что они подумают о тебе? Что ты из одной только нелепой гордыни жертвуешь благополучием сына, в то время как вы могли бы переехать в уютный новенький домик с верандой?
— Я ненавижу эти домики! — вскинулась она.
— Но ведь это не довод, не правда ли? — вкрадчиво спросил Коул.
Глэдис была в бешенстве. Он ловко обернул против нее аргумент, который казался ей таким бесспорным!..
Так тебе и надо, выругала себя она. Нельзя использовать сына как орудие в схватке с Коулом!
Молча убирая со стола, Глэдис пыталась собраться с мыслями и начать новую атаку. Коул самодовольно улыбался, и она поклялась стереть эту улыбку с его лица!
— Полагаю, ты не позволишь нам с Дереком работать в огороде? — небрежно спросила она, напустив воды в мойку.
— Ты абсолютно права, не позволю, — подтвердил Коул.
— А он-то тут при чем! — вздохнула Глэдис горестно. — Значит, тебе наплевать, что он останется без работы? А что будет с его семейством? С Карен, четырехлетней дочуркой и годовалым младенцем? — Она оглянулась, уперев руки в боки. — Что подумают в поселке? Какие гневные статьи появятся в местных газетах! Возможно, люди даже организуют компанию в защиту Дерека — плакаты, воззвания и все такое…
— А ты ловкая шантажистка! — холодно заметил Коул.
— Я всего лишь констатирую факты, — возразила Глэдис. — Похоже, перед нами снова замаячил непривлекательный образ кровожадного чудовища, не так ли? Кстати, пострадает и Квентин.
Коул выразительно закатил глаза и вздохнул.
— Еще один из твоих любовников с женой и детьми?
— Без жены и детей, — поправила его Глэдис. — Он у нас работает, — пояснила она и обезоруживающе улыбнулась. — Ты должен его помнить? Я имею в виду старшего сына миссис Эдсон.
Коул выглядел обескураженным. Он прекрасно знал верзилу Квентина — парня тридцати четырех лет, который остановился в развитии на уровне восьмилетнего ребенка, но был работящим и добрым малым.
Глэдис была очень довольна собой. Похоже, ей удалось нанести решающий удар. Но вскоре выяснилось, что она рано обрадовалась.
— Почему же? — сказал Коул. — Я возьму его на работу… Как и Дерека. А вот тебя — никогда.
Рухнула ее последняя надежда. Что теперь делать? Встать перед ним на колени?
— Послушай, зачем тебе все эти хлопоты? — сделала Глэдис последнюю отчаянную попытку его уговорить. — Ты достаточно богат, чтобы жить в большом городе. А с этим домом у тебя связано столько тяжелых воспоминаний!
— Но я люблю его! — тихо произнес Коул. — Каждый уголок, каждый камень… Он был моим первым настоящим домом после того, как я много лет кочевал из приюта в приют, от одних приемных родителей к другим. Мне не было здесь легко, но зато я ощущал стабильность и… — Голос его понизился до шепота. — Здесь, пусть ненадолго, я нашел свою любовь.