Он замолчал, а Глэдис радостно улыбнулась. Лицо ее засияло такой радостью, что Коулу стало не по себе. Хмурясь, он потер левую сторону груди.
— Понимаю, что я несколько опоздал с извинениями, но прошу меня простить. Я, как никто другой, должен бы знать, что доказательства могут быть ложными. Понимаю, тебе трудно меня простить, ведь то, что я наговорил в гневе, оставило в твоей душе неизгладимый след.
— О, Коул! — вздохнула она. — Конечно, я прощаю тебя. Ты дважды видел меня в объятиях Дерека и неправильно это истолковал. Но пойми, он был единственным человеком, к которому я могла обратиться, когда нас с матерью выгнали отсюда. Его тетка приютила нас на время.
Тот факт, что не он помог ей в трудную минуту, причинил Коулу боль, но когда он заговорил, голос его звучал твердо:
— Должно быть, для тебя это были нелегкие времена.
— Да, мне досталось, — согласилась Глэдис. — Но я выжила.
— Повезло тебе с Дереком, — сказал он. — Похоже, он повел себя как настоящий друг.
Холодное безразличие, прозвучавшее в его голосе, задело ее, и она горячо добавила:
— Даже больше, чем друг. Скорее как брат. — Глэдис помолчала. — Однажды мать сказала мне… Я этого еще никому не рассказывала… Видишь ли, Дерек, возможно, мой родной брат. Наполовину, — уточнила она. — По датам все сходится, но ради моего спокойствия она и отец Дерека хранили тайну.
— Боже мой! — воскликнул потрясенный Коул.
— Теперь ты понимаешь, почему между нами не могло быть близости?
Он помолчал, переваривая эту новость.
— Ну и дела!
— Да, мне было нелегко. Вот почему я так дорожу тем, что у меня есть сейчас.
— В том числе и усадьбой? — уточнил Коул.
— Да.
Последние сомнения покинули его. Он улыбнулся и сказал:
— Поговорим об этом позже, а то твой пирог остынет.
Глэдис с облегчением рассмеялась и начала есть. Коул с улыбкой наблюдал за ней.
— Расскажи о своей работе, — попросила она, бросив на него смущенный взгляд.
— Что в этом интересного? — отмахнулся он, но, поймав ее огорченный взгляд, сказал: — Я защищаю права детей, связанные с использованием их труда, а также вопросы лишения родительских прав и насилия в семье.
— А каким ветром тебя занесло в Австралию?
— Это связано с одним из дел. Отец мальчика давно уехал туда, а мать суд постановил лишить родительских прав. Мне нужно было поговорить с отцом ребенка и выяснить, возьмет ли он на себя заботу о сыне. Но тут пришли новости и о смерти Джерри, и мне пришлось передать дело своему помощнику, чтобы срочно вылететь сюда. Дорога была долгой и тяжелой, — сказал он и усмехнулся. — Когда я наконец добрался до Гринлэнда, то уже едва держался на ногах.