Да, это оказались те самые создания, чей зародышевый пруд из раскаленной лавы я обратил в ничто, когда жадно пил из потока Силы в крошечной подземной каморке, там, возле стертого ныне с земли Холма Демонов. Только теперь их стало гораздо больше. Сперва я удивился – это же огненные создания, для их бытия нужен холод, а сейчас теплое, можно даже сказать, жаркое лето. Здесь же ими буквально кишели все леса Правда, "кишели" – не совсем верно: длинные колонны этих тварей, словно вымуштрованные солдаты, двигались куда-то на юг. Что ж, кому-то повезло – у него появилась возможность развеять скуку. Не стану мешать. Пусть развлекается. Скука – наш единственный враг, а ненависть к врагу – единственное от нее спасение...
Правда, дважды я не смог отказать себе в удовольствии сразиться. Они были смелы, эти существа, сотворенные неведомым мне искусником, они бросали мне вызов, и как-то я решил не отвергать его.
Мы стояли друг против друга на середине круглой цветущей поляны в светлом и радостном лесу, окруженные здешними белоствольными деревьями с черными подпалинами на коре, – я помнил, что в одной из реальностей их называют "березы", – и ждали, кто первый дерзнет напасть. Разумеется, я сражался не в истинную свою силу, иначе поединок не доставил бы ни малейшего удовольствия. Я сознательно ограничил себя, оставив лишь чуть более того, чем владел обычный обитатель этих лесов. Если уж решил драться, дерись по правилам, чтобы потом не было стыдно перед самим собой.
Это было крупное создание, с длинной шеей, с пастью, усаженной кривыми, точно нуарсийские кинжалы, клыками, с мощными когтями на мускулистых и коротких передних лапах и не менее устрашающими – на лапах средних и задних, коими тварь пользовалась при ходьбе. Признаться, не помню, чтобы где-либо встречал шестиногов, но я много чего не помню. Местные обитатели называют их "хоботярами", как я узнал из подслушанных на хуторах разговоров.
Она чуяла, что со мной не все так просто, эта хитрая и осторожная тварь, однако она была слишком голодна. И потому, когда я сделал вид, будто намереваюсь повернуться спиной и спокойно направиться в лес, она разом оттолкнулась от земли всеми шестью лапами, вытянув шею и явно намереваясь одним махом перекусить меня пополам. Судя по клыкам, она вполне могла это проделать.
Я отпрыгнул в сторону. Кровь бурлила и кипела в жилах – опасная игра, игра, где ставкой была жизнь, являлась единственным моим развлечением, единственной отрадой. И сейчас я тоже рисковал. Сознательно ограничив силы, я превратился почти в смертного и, если бы твари удалось меня одолеть, расстался бы с жизнью. А ведь именно бессмертному по-настоящему страшно бывает умирать...