Эмбер обняла его за шею и поцеловала.
— И ты тоже.
— Что-то я не видел, чтобы в Хестакомб заплывали огромные яхты.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я поняла, что ты собой представляешь, в первую нашу встречу.
— Я изменился. — Марио посмотрел на нее с видом оскорбленной невинности. — Я никогда не изменял тебе.
— Вот я и хочу, чтобы ты продолжал не изменять мне. Даже когда меня здесь не будет. Потому что если ты изменишь, — Эмбер поймала его взгляд, — для меня все будет кончено. Я не останусь с тобой.
— Я ничего не буду делать, — заверил ее Марио.
— Отлично. — Чмокнув его в кончик носа, Эмбер спрыгнула на пол. — Лекция окончена. Как ты думаешь, я взяла достаточно топов?
Марио смотрел, как она сначала пересчитала их, а потом добавила еще парочку. Он полностью доверял Эмбер, однако продолжал сожалеть о том, что она едет во Францию без него. Он будет скучать по ней. И Нат с Руби тоже. Может, когда Эмбер вернется, стоит поговорить о том, чтобы она переехала к нему?
Марио посмотрел на часы:
— Четверть восьмого. Когда ты выезжаешь?
— В девять. Я сказала Мэнди, что заеду за ней в половину. — Марио предложил подвезти ее в аэропорт Бристоль, она отказалась, объяснив это тем, что для нее будет удобно оставить свою машину на долгосрочной стоянке, чтобы возвращении они могли сразу сесть в нее и уехать. — Ты голоден? Я могла бы сбегать и купить что-нибудь навынос.
Марио встал с кровати и опять притянул ее к себе.
— Сиди дома и заканчивай свои сборы. А я схожу за едой. Мы поедим, а потом нам надо сделать еще кое-что.
— О, и что же? — игриво осведомилась Эмбер и тряхнула головой. При этом ее серебряные сережки с бирюзой громко звякнули. — Что же нам надо сделать? Пропылесосить квартиру или вымыть пол?
Она умна и полна жизни, и он будет скучать по ней сильнее, чем она думает. Марио обнял ее за узкую полоску обнаженного тела между поясом юбки и коротким топом и проговорил:
— Мы попрощаемся друг с другом как следует. В кровати.
В четверг утром Лотти работала в офисе и разбирала гору писем, когда в дверь вошел Тайлер, вернувшийся из Нью-Йорка.
До чего же здорово снова видеть его! В белой тенниске и «ливайсах» он выглядел очень загорелым, красивым и бодрым, как будто на него не подействовала разница во времени. Что ж, если начальник после долгой дороги с такой Легкостью сохраняет привлекательность, это является его неоспоримым достоинством. Хотя, наверное, не стоит говорить об этом с Фредди. Как он ни мил, при его появлении у нее никогда не пересыхало во рту, а ее сердце не стучало колоколом в груди.