Но второй вариант — с особо доверительными отношениями — был все-таки реальней. Ведь если отдавать эти компакты, что называется, «втемную», то уж никак не тому, кто их может просмотреть. С этой точки зрения куда лучше было вручить диски бабке Валентине Петровне. Хотя, конечно, тогда об этом уже знал бы весь подъезд и вся мировая общественность. Ясно ведь: даже если придумать какой-то совсем невинный предлог — сам Таран покамест не мог себе представить такого предлога, который не вызвал бы никаких подозрений! — то нельзя надеяться на то, что девушка, умеющая пользоваться компьютером, не захочет, допустим, послушать Ирину Аллегрову. А там вместо томной песенки про «Будуар императрицы» окажется запись, допустим, какого-нибудь жутко компрометирующего кого-либо телефонного разговора. Или вместо Высоцкого обнаружится съемка, сделанная в какой-нибудь сауне для избранных, где министры с бандитами пивком прохлаждаются. Ну, а там, где согласно картинке помещается безобидная игра «Коммандос», — реальный план военного переворота…
Нет уж, если Павел Степаныч рискнул отдать свои секретные компакты девушке с компьютером, то именно потому, что крепко ей доверял. Другое дело — причина, по которой он их ей передал.
То есть причина, в общем и целом, Тарану была ясна. Павел Степаныч почуял, что у него дома этим компактам будет плохо лежаться. А вот насколько плохо — неизвестно. То ли он просто опасался, что к нему в квартиру заберутся, когда его дома не будет, и эти диски тихо сопрут, то ли беспокоился, что его сперва убьют, а потом насчет этих дисков интересоваться будут.
От того, как было на самом деле, зависело очень многое. Если, допустим, Павел Степаныч беспокоился лишь насчет кражи, то рассчитывал продержать диски у Ани всего лишь до вчерашнего дня, то есть до приезда Тарана. После чего забрать их, отдать Тарану и жить спокойно. Соответственно, он мог, отдавая компакты Ане, не делать никаких распоряжений насчет того, куда их девать после своей безвременной кончины.
Однако могло быть и так, что вариант с кончиной он все же предвидел. Тогда он должен был сделать некое предварительное завещание. Типа того: позвони такому-то дяде и скажи ему, что то, что ему нужно, лежит у тебя. После этого, дескать, придет мальчик и заберет эти диски от греха подальше.
Юрка, конечно, очень надеялся на такой вариант.
Тогда в принципе можно было бы просто поговорить по-хорошему с Аней, забрать компакты и покинуть столицу с предельной скоростью и чистой совестью.
Таран уже готов был открыть рот, чтоб раскрыть свои карты, но тут его кое-что остудило. У него вдруг появилась третья версия появления компактов в Аниной тумбе. А что, если она эти диски попросту свистнула? Ведь если Павла Степановича застрелили из-за компактов, собираясь их у него забрать, то почему не обшарили и не забрали у него кейс? Гена скорей всего не врал. Ведь кейс, который менты прибрали в полиэтиленовый пакет, Юрка тоже видел. Вряд ли киллер был такой хладнокровный и имел столько времени в запасе, чтоб спокойно отпереть кейс, разобраться в его содержимом прямо на месте убийства и лишь потом убежать. Скорее всего, если б ему приказали изъять компакты, он унес бы «дипломат» с собой и просмотрел содержимое, сидя в машине, на которой смывался с места преступления.