Она точно знает, что только что произошло. И почему-то боится моей реакции.
– Люси...
– Дядя Сев, только, пожалуйста, не говорите никому... – из перепуганных глаз начинают течь слезы.
Мерлин, чем я это заслужил?
– Все в порядке, – как можно спокойнее говорю я. – Чашка же цела.
Я нагибаюсь, поднимаю с пола чашку и машинально ее ополаскиваю.
– Сок будешь?
– Угу, – тихий всхлип.
Я наливаю в чашку сок, снимаю девчонку с табуретки и сажаю ее к себе на колени. Сую ей в руки чашку. Она берет ее двумя руками, как маленькая, и медленно пьет маленькими глоточками.
Дождавшись, пока ребенок немного успокоится, я спрашиваю:
– Люси, нам надо поговорить. Пожалуйста, не бойся, я не сержусь. Хорошо?
Она снова напрягается, но кивает.
– Ты знаешь, что только что случилось?
Кивок.
– И что?
– Волшебство, – еле слышно отвечает она.
– Правильно. У тебя такое уже было раньше?
Опять кивок.
– Очень хорошо. А почему ты испугалась? Тебя, – я внутренне содрогаюсь: на ум приходят поттеровские воспоминания детства, которые мне довелось видеть во время наших с ним занятий, – за это ругают?
Мне трудно себе представить милую, улыбчивую, болтливую Джейн Хадсон, которая стала бы мучить собственного ребенка только оттого, что он на нее не похож, но я за свою жизнь неоднократно убеждался, что на свете возможно абсолютно все. Увы.
– Нет, – к моему невероятному облегчению, Люси мотает головой, – просто...
– Да?
– Мама говорит, что люди этого боятся.
– К сожалению, бывает, – соглашаюсь я. – А мама давно знает?
– Давно, – видя, что я не сержусь и не боюсь, Люси, кажется, совершенно успокоилась. – Она сама...
А вот это новость. Джейн Хадсон чуть старше меня, и если она училась в Хогвартсе, я должен бы ее помнить.
– Она... волшебница? Она училась в... специальной школе?
– Нет, – снова мотание головой. – Она получила приглашение, но так и не поехала. Она рассказала мне обо всем, когда я в первый раз...
– Понятно.
– А вы откуда знаете про волшебство, дядя Сев?
Ну, и что прикажете отвечать? Я с ужасом понимаю, что придется или рисковать, или, возможно, лишить магический мир новой волшебницы – а способности у нее, судя по тому, что я только что чувствовал, весьма выше среднего. Впрочем, вряд ли этот ребенок примется болтать на улицах.
– А ты обещаешь никому не говорить? – правда, я тоже умею играть в эти игры.
– Честное-пречестное слово.
Гриффиндоркой будет, клянусь Моргаузой.
– Я тоже волшебник.
– Ух ты! Здорово! – в серых глазах снова зажигаются озорные огоньки. – А ты покажешь мне что-нибудь?