Расстроенная и смущенная, Моника подошла к телефону, взяла трубку и набрала номер, чтобы посоветоваться с одной из своих немногочисленных подруг. С той, без помощи которой ее встреча с Диего никогда бы не состоялась. С Жанной.
Садясь в машину, Диего запретил себе думать о сложившейся ситуации с Моникой или об ущемленном достоинстве, потому что она снова выставила его за дверь.
Но, приехав домой, он осознал, что попытки выкинуть ее из головы обречены на провал.
Воспоминания о проведенной с ней ночи снова и снова всплывали в его голове. Аромат ее длинных густых волос, недоверие, смешанное с наслаждением в ее огромных зеленых глазах оттого, что она впервые испытала с ним настоящее удовлетворение. То, как она заснула, сжимая его в своих крепких объятиях, так что он не мог даже пошевелиться.
Помнила ли она все это? Знала ли, что ее тело рефлексивно хотело его, пока она лежала в полудреме, хотя ее упрямое «я», казалось, не желало ничего признавать, когда она проснулась. Может, она чересчур умна даже для себя самой?
…Диего открыл дверь и прошел в гостиную. Она была обставлена скромно и невычурно: песочный диван и ковер, телевизор, стеклянный журнальный столик и комод. Вдоль стен — несколько пальм в больших кадках. Так что комната была похожа на затерявшийся в пустыне оазис.
Он сел на диван и в раздумьях откинул голову назад. Жаль! Надо было вовремя догадаться, что Монике с утра захочется побыть одной. А ведь она не раз намекала ему на это.
Он фыркнул и выругал себя за то, что продолжает думать о ней, в то время как она о нем наверняка и не вспоминает. Диего со вздохом поднялся и направился в кабинет, решив позвонить своей сестре.
Кабинет представлял собой небольшую комнату. У окна располагался большой дубовый стол с кожаным креслом, вдоль стен размещались шкафы с книгами. Он сел в кресло и принялся рассеянно разглядывать эскизы кукол, разбросанные на столе. Это помогло ему ненадолго отвлечься от Моники.
Один из незаконченных эскизов привлек его внимание. Диего придвинул телефон и, сняв трубку, стал набирать номер Андреа, другой же рукой взял карандаш и принялся дорисовывать изображение.
— Алло, — в трубке послышался сонный голос сестры.
— Андреа, что мне надо сделать, чтобы убедить девушку, что я не деспотичный негодяй?
Его сестра вздохнула.
— Для начала не звони ей на рассвете и не задавай глупых вопросов еще до того, как хотя бы поздороваешься.
Он взглянул на свои часы.
— Уже одиннадцать. И можешь ли ты вспомнить хоть один раз, когда бы я консультировался с тобой насчет женщин. Это смягчающее обстоятельство. Будь ко мне снисходительна.