Почти в точности слова Адама, и как бы я ни любила Колина, трагический призрак Энн также взывал к моему сочувствию.
— Наверное, ей было тяжело, что Колин так часто отсутствовал. Разве он не был в отъезде, когда она умерла?
— А что он мог поделать, Дебора? Им надо было на что-то жить. И поверьте мне, никто понятия не имеет, сколько он потратил на то или другое новейшее лечение. У нее было все самое лучшее, и это мое единственное утешение. Был еще один человек — не буду говорить, как его звали, — который нравился Энн, но с ним у нее бы ничего не вышло.
Мне показалось несправедливым говорить так о столь глубоком и ранящем чувстве, как любовь Адама.
Но тетя Энн продолжала:
— Да, Колин и вправду был на гастролях в Австралии, когда она умерла. Улетел домой сразу же, как узнал, что ей хуже, но не успел вовремя. — Она помолчала, размышляя. — Не знаю, милая, может, никто здесь не пытался очернить Колина. Но если попытаются, знайте, что они грязны сами. Колин — хороший человек, слишком хороший для всего, что ему пришлось пережить.
Мы расстались в наилучших отношениях. Я довела ее до автобуса, сожалея, что не могу оставить Руфь надолго одну, чтобы отвезти ее в Глазго, и мы обменялись телефонами. К Новому году она должна была вернуться к сестре, и я обещала где-то в это время устроить ее встречу с Колином.
Я продержала Руфь в постели до вечера понедельника. К тому времени ее температура уже сутки была нормальной, и я позволила ей встать к чаю. Что бы у нее ни было, она исцелилась почти чудесным образом. Колин однажды сказал, что ее ничто не могло коснуться. Наверное, он был прав.
В канун Рождества (вечером мы встречали Колина) она и Йен уже не в силах были сдерживаться.
— Папе понравится елка? — (Елка мерцала в одном из высоких окон.) — Понравятся папе мои новые занавески?
Йен внес свой вклад:
— Папа может не узнать меня в этом пальто. — У него было новое полупальто с меховым воротником, в котором он выглядел просто шикарно.
Да, думала я, сама торопливо надевая темно-зеленые рейтузы и пальто в яркую сине-лилово-зеленую клетку, никто не мог бы меня обвинить в том, что мои подопечные плохо выглядят. Я вдруг запела песню, которая последние несколько недель не выходила у меня из головы:
Пусть будет мой Колин здоров и доволен,
Мне нечего больше желать.
Дай, Господи, силы, чтоб быть его милой,
Его у причала встречать.
— Это про папу? — спросил Йен, делая круглые глаза. — Я этого раньше не слышал.
Они не узнали эту вступительную мелодию Колина, и никогда раньше их не брали его встречать при возвращении с гастролей.