Он произнес это со странным шотландским выговором, и трудно было понять, позаимствовал он где-то эту фразу или она знакома ему с детства. Но мне было как-то все равно. Я просто старалась ему помочь — как говорила официантка в отеле — тем, что он хотел и сколько хотел. Сообразив, что я сказала, я ужасно смутилась.
— Конечно, я имею в виду с детьми, — торопливо добавила я, — и пока я буду здесь — еще неделю или две. А сколько вы еще пробудете в Сикоуве?
Я разрушила чары. Он стал перечислять все, что планировал дальше. Его сезон кончался тринадцатого сентября, но дети должны были вернуться в Шотландию раньше. Его родители приедут сюда на отдых, а потом заберут их с собой. И еще факты. До конца года у него запланированы двое гастролей, одни в Штатах. В прошлом году он гастролировал по Австралии и много выступал на телевидении. Мне показалось, что в его голосе проскользнула нотка самодовольства, и, если несколько минут назад от его слов у меня подкатывал комок к горлу, эти произвели обратное впечатление.
— Вам известно, что я познакомился со своей женой в хоре Адама в Стритеме? — вдруг спросил он, когда мы шли по последнему, как я надеялась, изгибу дороги. — Это он нас и познакомил. Я очень часто бывал там. Вдали от дома я чувствовал себя довольно одиноко, а мистер и миссис Баллести были ужасно приветливы со всеми. — Хор ему как будто нравился, но он неохотно говорил о годах, проведенных в музыкальном колледже. У меня осталось впечатление, что он не был ни старательным, ни особо многообещающим студентом.
— Наконец-то, слава Богу, — сказал он, когда мы завидели табличку «Лейтон». — Мои ноги меня доконают.
Его жалобный тон был последней соломинкой.
— Как жаль, — сказала я, стараясь не показывать, что меня это позабавило, — вам надо было напомнить мне о своих мозолях.
Он пораженно уставился на меня, вздернув брови.
— Черт побери, Дебора, не проговоритесь об этом где-нибудь! В моей работе есть вещи, которые иметь не полагается. Например, люмбаго и ревматизм. Остается удовлетворяться лишь «нервным истощением» или «вирусной инфекцией».
— А мозоли? — поддразнила я.
— О, их даже упоминать нельзя.
— Да вы шутите!
— Нисколько. — Он посмотрел на меня с довольным видом, поблескивая голубыми глазами. — Как будто вы не заметили, что есть я — это только приятная внешность.
Лейтон был застроен домами из красного песчаника с черепичными крышами. Треугольный участок, образованный церковью, хозяйственными постройками и залом собраний со входом под потемневшей от времени резной аркой, уже был погружен в темноту. Навстречу нам плыли голоса, вызывая, подобно опахалам, легкое движение воздуха.