— К черту Альянс, — прошептала Корал. — Лучше синица в руке.
Но держала ли она синицу в руке? Или кто-то из них? Сдержит ли Фарсон свои обещания? Обещания, полученные от человека по фамилии Латиго и озвученные Кимбой Раймером? Корал терзали сомнения. У деспотов вошло в привычку забывать о своих обещаниях, а синицы в руке клевали тебя в пальцы, гадили в ладонь, а потом улетали. Впрочем, все эти рассуждения не стоили и выеденного яйца — со своей позицией она уже определилась. Опять же люди всегда хотят есть, пить, гулять и играть, кто в карты, кто в кости, независимо от того, перед кем они гнут спины и от чьего имени собираются налоги.
А когда старый демон совести обретал голос, пара-тройка стаканчиков помогала лишить его дара речи.
Корал остановилась напротив похоронного бюро Крайвена. Смеющиеся парни, стоя на лесенках, развешивали бумажные фонарики. Им предстояло зажечься в ночь Жатвы, осветив Равную улицу нежным, мягким светом.
Корал вспомнила, с каким восторгом в детстве смотрела она на эти фонарики из цветной бумаги, вслушиваясь в треск фейерверков, радостные крики горожан, звуки музыки, доносящиеся из «Зеленого сердца». За одну руку ее держал отец, за другую — старший брат Харт. Он как раз надел первую пару брюк.
Ностальгия захлестнула ее, но сладость воспоминаний быстро сменилась горечью. Ребенок вырос с худосочную женщину, которой принадлежал салун и бордель (не говоря уже о значительном куске Спуска), женщину, чьим последним сексуальным партнером стал канцлер ее брата, женщиной, которая уже не могла не думать о бутылке. Как такое могло случиться? Ребенок, каким она была, меньше всего на свете хотел превратиться в такую женщину.
— Где я ошиблась? — спросила она себя и рассмеялась. — О, дорогой Человек Иисус, где ошибся тот безгрешный ребенок? Можешь сказать «аллилуйя». — Она спародировала странствующую женщину-проповедника, которая появилась в городе годом раньше, Питтстон ее звали, Сильвия Питтстон, и рассмеялась вновь, более естественно. Вновь двинулась к «Приюту», уже в лучшем настроении.
Шими ухаживал за своими цветами. Помахал ей рукой, она ответила тем же. Хороший парень этот Шими. Она без труда нашла бы ему замену, но радовалась тому, что Дипейп не убил его.
Прибранный бар пустовал, но горели все газовые рожки. Шими вычистил все пепельницы, но Корал знала, что основная уборка лежала на толстушке, которая стояла сейчас за стойкой. Косметика не могла скрыть болезненной бледности ее лица и черных кругов под глазами, и шея вся пошла складками (Корал прекрасно знала, что возраст женщины прежде всего сказывается на шее).