— Как ты могла так поступить со мной и с отцом? — спросила она наконец. — Это был этот паренек Джесс?
— Это был Джесс. Джесс — отец ребенка.
Карла вздрогнула при слове «отец».
— Как ты могла так поступить? — повторила Карла. — Мы сделали все, чтобы вывести тебя на правильный путь. Это просто… просто…
Она закрыла лицо руками и начала плакать.
— Как ты могла так поступить? — закричала она. — После всего того, что мы для тебя сделали? И это твоя благодарность? Уйти из дома и… и… совокупляться с этим мальчишкой, как сука в период течки? Дрянная девчонка! Дрянная девчонка!
Слова растворились в рыданиях. Она оперлась на каминную доску, одной рукой прикрывая глаза, а другой продолжая водить по зеленому коленкоровому переплету. Дедушкины часы продолжали тикать.
— Мама…
— Не говори мне ничего! Ты уже достаточно сказала!
Ноги Фрэнни одеревенели. Слезы начали течь у нее из глаз, ну и пусть текут; она не позволит этой комнате еще раз одержать верх над ней.
— Я пойду.
— Ты ела за нашим столом! — неожиданно крикнула Карла. — Мы любили тебя… и поддерживали тебя… и вот что мы получили в награду! Дрянная девчонка! Дрянная девчонка!
Ослепленная слезами, Фрэнни споткнулась. Правая нога ее зацепилась за левую лодыжку. Она потеряла равновесие и упала, раскинув руки. Головой она ударилась о кофейный столик, а одной рукой сбила вазу с цветами. Ваза не разбилась, но на ковре расплылось темное пятно.
— Смотри, что ты наделала! — закричала Карла почти торжествующе. Слезы проложили дорожки на ее лице, вымазанном косметикой. Она выглядела осунувшейся и полубезумной. — Смотри, что ты наделала, ты испортила ковер, ковер твоей бабушки…
Фрэнни сидела на ковре, изумленно потирая голову, все еще плача и желая сказать своей матери, что это ведь обычная вода, но нервы совсем изменили ей, и уверенности не было. Обычная вода? Или моча?
— Каков будет ваш следующий шаг, мисс? Собираетесь оставаться здесь? Думаете, мы будем содержать и кормить вас, а вы будете шляться по городу? Так, я полагаю? Ну уж нет! Нет! Я этого не потерплю!
— Я не хочу здесь оставаться, — пробормотала Фрэнни. — Неужели ты думаешь, что я останусь?
— И куда же ты отправишься? К нему? Сомневаюсь.
— К Бобби Ренгартен в Дорчестере или к Дебби Смит в Самерсворте, я думаю. — Фрэнни медленно собралась с силами и встала. Она продолжала плакать, но и сама уже стала выходить из себя. — Впрочем, это не твое дело.
— Не мое дело? — эхом отозвалась Карла, все еще с вазой в руках. Лицо ее было белым, как пергамент. — Не мое дело? То, что ты вытворяешь в моем доме, — не