Она встряхнулась, прошлась по комнате, зябко обхватив себя руками, хотя вечер был теплый, и тут уловила своим острым слухом звон колокольчика у дверей. Полина Степановна спустилась вниз. Верная Маша уже шла отпирать.
– Кто? – шепотом спросила «Антуанетта».
Маша поглядела в щелку и, повернувшись к хозяйке, выразительной мимикой и несколькими жестами изобразила солидного толстяка с тростью. Служанке удалось передать даже цилиндр, венчавший голову гостя.
Не удержавшись, Полина Степановна прыснула и тотчас же зажала себе рот рукой, чтобы не выходить из образа.
– Сандерсон?
«Немая» горничная энергично кивнула и жестом спросила, пускать ли его в дом. Следует признать, что в искусстве пантомимы плутовке Маше не было равных.
– А ну-ка, отойди, – шепнула «Антуанетта», подходя к двери.
Маша сделала испуганные глаза и указала на голову своей госпожи. Полина Степановна, покосившись в зеркало, заметила, что черный парик сидит на ней криво, и быстро поправила его.
– Ваше лордство, – подала она голос, не отпирая двери, – это вы?
– Я, мисс, – ответил англичанин. – Просто шел мимо и вижу, что ваши окна еще светятся.
Да-с. Никогда не следует недооценивать наблюдательность профессионального разведчика. «Уж не собирается ли он тоже объясниться мне в любви? – встревожилась Полина. – Ну-ка, проверим… Когда Розалия познакомила нас два месяца назад, Сандерсон покраснел, засопел и пожал мне руку так, что чуть ее не оторвал. Терпеть не могу эту английскую манеру рукопожатия, вместо французского поцелуя ручки даме. Медведь! Потом Сандерсон на протяжении пяти… нет, шести встреч молчал и пожирал меня глазами. Когда я уронила веер, он его подал, да так ловко, что сломал одну из пластин. – Она покачала головой. – И как я могла тогда не обратить на это внимания? Сломанный веер – это нешуточный признак, с которым не поспоришь. Конечно, два месяца знакомства – слишком мало, чтобы делать предложение, да только этих англичан сам черт не разберет. То они сто лет запрягают, да так никуда и не едут, то запрягают в пять минут и мчатся так, что никакая тройка не догонит. Конечно, я сразу же поняла, что он ко мне неравнодушен… и хотя Сандерсон тот еще молчун, в конце концов он все-таки расхвастался и рассказал мне, что только благодаря ему наследник Наполеона проведет остаток жизни в форте Ам. Интересно, не скажет ли этот молчун и сегодня что-нибудь интересного?»
– Сударь, – строго спросила у двери Полина Степановна, в то время как Маша, стоя в стороне, давилась от сдерживаемого смеха, – вам известно, что такие поздние визиты, сделанные даже с самыми лучшими намерениями, могут привести к самым непредсказуемым последствиям? В конце концов, моя тетушка может подумать бог весть что!