Собственно говоря, это была маленькая месть Полины Степановны за то, что Владимир со своими друзьями постоянно мешал ей, ставил палки в колеса и вообще вел себя не как добропорядочная ширма, каковою он считался изначально, а как человек, ведущий самостоятельное и независимое расследование.
– Добрый вечер, мадемуазель, – поспешно вмешался Август, поправляя съехавший набок галстук. – Надо же, какая удачная встреча! А я как раз думал, неужели вы пали жертвой чар этого мерзкого шулера…
Тут, надо сказать, Антуанетта слегка переменилась в лице.
– Не понимаю, господа, что вы себе позволяете! Меня пригласил… гм… один знакомый… Попросил составить компанию будущему российскому императору…
– Будущий российский император, – проворчал Владимир, – цесаревич Александр Николаевич! А этот – самозванец!
– Мне неизвестны такие тонкости! – парировала Антуанетта. – Между прочим, он показывал портрет своего отца, великого князя Константина… Надо сказать, что фамильное сходство налицо!
– Мадемуазель Антуанетта, – пылко проговорил Владимир, – клянусь вам честью, что эти люди замышляют чудовищную аферу, чтобы уничтожить Российскую империю! И этот человек – вовсе не тот, за кого он себя выдает!
– Ну так что же, – пожала плечами неподражаемая мадемуазель, раскрывая веер, – если Российская империя чего-нибудь стоит, то уничтожить себя она не даст. Впрочем, я человек, от политики далекий… и вообще, почему с вас течет вода? Вы что, купались в Дунае? Ночью?
– Нет, – признался Владимир, – просто нас хотели утопить.
– В погребе, – зачем-то добавил Август, улыбаясь Антуанетте, которая ему очень нравилась.
– Утопить в погребе? – изумилась красавица. – Это что, такая шутка?
– Нет, – покачал головой Владимир. – Погреб связан с рекой каким-то механизмом, и, когда мы оказались внутри, этот механизм привели в действие, и… Мы едва не погибли.
– По-моему, господа, вы изволите говорить сущий вздор, – заявила Антуанетта, обмахиваясь веером. – Такое бывает только в романах… и вообще, я не могу представить, чтобы в замке моей дорогой кузины Изабеллы стояли механизмы для того, чтобы затопить погреб, который все-таки не пруд! И даже не озеро!
Добраницкий вытаращил глаза и поперхнулся.
– Кузины Изабеллы? – пролепетал он, меняясь в лице.
– Ну это я так ее называю, – ответила Антуанетта. – Собственно говоря, Розалия – моя сводная сестра, а Изабелла – ее кузина, значит, и моя тоже… хотя мы с ней почти не общаемся, по правде говоря.
– И вы с самого начала были с ними заодно? – медленно спросил Владимир.
– С кем? – спросила Антуанетта, невинно хлопая ресницами.