– И что? – тяжелым голосом спросил Чернышёв. – Что я должен написать в докладе его величеству? Что некий прохвост и кучка авантюристов замыслили совершенно невиданное, дерзновенное дело…
– Это не кучка авантюристов, – быстро возразил Владимир. – Среди них был некто Зидлиц, доверенное лицо канцлера Меттерниха, Сандерсон, человек из английского посольства, графиня Розалия фон Рихтер, ее кузина Изабелла… А в нашем посольстве их пособниками оказался граф Адлерберг, которого в эту аферу втянул его побочный сын, Николай Богданович Берг, числившийся при нем секретарем.
– Это возмутительно, господа, – проворчал Чернышёв. – Воля ваша, но это просто бесчеловечно – возводить напраслину на покойного графа Адлерберга…
– Покойного? – изумился Балабуха.
– Да, граф в августе скончался от сердечного приступа, а вы не знали? Ах да, вы же как раз в это время путешествовали по Швеции…
– Ваше превосходительство, – пробормотал Гиацинтов, – а… а как же Николай Богданович Берг?
– Утонул, – безмятежно ответил военный министр. – По крайней мере, его тело выловили из Дуная несколько дней тому назад.
Владимир открыл было рот, чтобы спросить, не имеет ли к гибели обоих дипломатов отношение тот бурбон, которого они давеча видели в приемной, но встретил предостерегающий взгляд Балабухи – и прикусил язык.
– Что ж, господа, должен сказать, вы меня разочаровали, – вздохнул Чернышёв. – Несомненно, вы пали жертвой заблуждения… возможно, ловкой провокации этих паразитов-англичан…
Да-а… Не зря покойный агент Жаровкин в своих донесениях так осторожничал… Несомненно, он знал, с кем ему приходится иметь дело.
– Тем не менее, поскольку вы все же добились некоторых успехов… в частности, пролили свет на исчезновение господина Жаровкина, я согласен пока закрыть глаза на ваше возмутительное поведение.
– Но ведь мы… – начал ошеломленный Балабуха.
Владимир со всего маху наступил каблуком ему на ногу.
– Ваше превосходительство, – пылко проговорил он, – наша благодарность… у нас нет слов, чтобы ее выразить. Мудрость вашего превосходительства, его великодушие… Мы будем вечно молить за вас Бога!
Балабуха открыл рот и вытаращился на своего приятеля, который никогда прежде не выражался подобным стилем.
– Впредь рекомендую вам принять за образец одного из наших лучших агентов, господина Сотникова. Вы ведь встретились с ним в приемной, не так ли? Невероятное трудолюбие… а какая исполнительность! Кстати, он уверял меня, что именно он в свое время вышел на след господина Жаровкина, и в доказательство даже предъявил его одежду, которую нашел в каком-то пруде…