— Тем более Максимычу, — с отвратительной усмешкой проговорил Семенов. — Он-то точно один спать не любит... Он любит с мальчиками, — едва слышно добавил он.
Митя не успел ни о чем подумать. Ненависть с неведомой силой подхватила его, вышвырнула на середину палатки. Он накинулся на Семенова, повалил его, вцепившись в горло.
— Не смей!! Не смей говорить о нем гадости!! Я убью тебя! — орал Оленин.
— Митька, ты что?
— Прекратите, вы пожар устроите!
— Митька, отпусти его!
Полог палатки откинулся, Юрий Максимович рявкнул:
— Прекратить!
Митя отпустил Семенова, который тут же отполз и закашлялся.
— Что у вас происходит? Оленин, отвечай!
Митя молчал, тяжело дыша.
— Семенов! Что произошло?
— Ничего, — глядя в сторону, ответил Леша. — Мы боролись просто.
— Митя?
— Ага. Боролись. Размяться решили.
— По наряду вне очереди каждому! Если что-нибудь подобное случится еще раз, обоих отправлю домой! Семенов, ты не в первый раз в походе! Я от тебя такого не ожидал! Всем, кроме дежурных, спать! Я останусь здесь.
Юрий Максимович сел возле буржуйки.
Глава девятнадцатая МАНДАРИНОВЫЙ СВЕТ
Турецкий сидел в кабинете руководителя блока «Справедливость» господина Золотарева, который уже с полчаса распинался о замечательных деловых качествах покойного Новгородского.
— Он был такой яркой, незаурядной личностью! Да вы ведь должны были видеть его на теледебатах.
— Признаться, я поздно возвращаюсь домой. Теледебаты в это время суток уже не идут. Сожалею, что не удалось послушать.
— У нас есть видеозапись. Если хотите, можно посмотреть!
— Это было бы интересно.
— Маша, принесите, пожалуйста, видеозапись последних теледебатов с Новгородским, — отдан Золотарев распоряжение по внутреннему телефону.
Полная девушка в очках принесла кассету с пленкой.
— Машенька, и кофе принесите нам, голубушка! — попросил Золотарев включая видеомагнитофон.
Потягивая крепкий ароматный кофе, Турецкий смотрел на экран, где давно знакомые лица проговаривали один и тот же знакомый текст. Все три партии, участвовавшие в теледебатах, выступали за социальную справедливость, народовластие и патриотизм.
Новгородский оказался худощавым господином среднего роста с густыми, ухоженными усами, приятным, интеллигентным лицом. Пожалуй, он точнее других отвечал на вопросы, пожалуй, в его ответах было меньше демагогии и больше фактов. Но ничего особенно яркого, такого, о чем говорила Левину Маша Афанасьева (та самая, что готовит такой вкусный кофе, — попутно отметил Турецкий), — ничего такого он пока не видел. Но вот пошли вопросы друг другу — этакий перекрестный допрос. Один из участников, далеко не харизматический лидер одной из партий, бросил в лицо Новгородскому: