— Однако несгораемый шкаф невозможно открыть без моего ключа.
Духовная дочь аббатисы скривила губы, что было красноречивее слов, которые она сдержала. Вместо нее эти слова произнесла Элевсия:
— В самом деле… Если Берта де Маршьен… ну, если убийца уже завладела двумя ключами, я представляю для нее последнее препятствие, — подвела итог аббатиса. — Пойдемте, спросим у Бланш… Боже мой, бедная Бланш… Какая легкая добыча.
Как женщины и ожидали, они нашли Бланш в обогревальне, единственном отапливаемом в это время года помещении, где Бланш де Блино пыталась унять боль во всех своих членах. Она попросила обустроить ей небольшой уголок, поставить туда пюпитр, за которым она могла сидя читать Евангелия, не страдая от неудобств. Благочинная посмотрела на женщин покрасневшими от горьких слез глазами и прошептала:
— Я никогда не думала, что мне придется столкнуться с таким ужасом, матушка. Бедная малышка Аделаида! Отравительница среди нас, в наших стенах! Неужели это конец света?
— Нет, дорогая Бланш, — попыталась успокоить ее Элевсия.
— Все думают, что рассудок все чаще покидает меня, и это, несомненно, верно. Тем не менее порой я бываю в своем уме. Настойка предназначалась мне, правда?
Аббатиса, колебавшаяся лишь долю секунды, ответила:
— Да, это правда, дорогая Бланш.
— Но почему? Что я такого сделала, отчего некто желает моей смерти, я, которая никогда не оскорбила, даже не обидела ни одной души?
— Мы знаем почему, сестра моя. Аннелета и я обсудили это чудовищное преступление во всех подробностях. Постепенно мы пришли к одному и тому же выводу. Лично вас убивать не хотели. Вы по-прежнему храните ключ, который я вам дала? Ключ от несгораемого шкафа.
— Ключ? Значит, все дело в ключе?
— Мы так предполагаем.
Бланш, скривившись от боли, встала.
— За кого меня принимают! — воскликнула она голосом, вновь обретшим твердость, уже знакомую прежде Элевсии. — Возможно, мой рассудок иногда мутится, но я не совсем рехнулась, как это некоторые думают.
Бланш с неприязнью посмотрела на Аннелету.
— Разумеется, ключ у меня. Я его чувствую каждую секунду.
Бланш высунула из-за пюпитра ногу, обутую в туфлю с кожаным ремешком, и протянула ее сестре-больничной.
— Ну, Аннелета, вы еще молоды. Помогите мне снять туфлю и стащите носок.
Аннелета послушно выполнила все, о чем ее просила Бланш. Она увидела, что ключ был привязан к подошве ноги старой женщины. От соприкосновения с металлом на бледной коже остался след.
— Но он, вероятно, причинял вам дополнительные страдания, — заметила Аннелета.
Бланш, решившая поставить точку, резко ответила: