Ткаченко положила альбом перед Соловцом.
— Здесь представлены фотографии часов, выпускавшихся в пятидесятые годы.
Майор открыл альбом, и перед ним запестрели фотографии различных моделей ручных, настольных и настенных часов. Директор начала подробно рассказывать о том, какие технологии применялись в те годы, какие модели часов были прогрессивными для своего времени, а какие уже тогда являлись устаревшими. Из вежливости Соловец минут пять слушал монолог женщины. Наконец, он решил его прервать.
— Инна Аркадьевна,— мягко сказал он,— что вы все-таки можете сказать об этих часах?
Оперативник показал на часы в полиэтиленовом пакете, лежащие на столе.
Директор полистала альбом и открыла его на нужной странице.
— Эта модель,— сказала она,— выпускалась с пятьдесят второго по пятьдесят девятый год.
Оперативник внимательно рассмотрел фотографию. На ней была та же модель, что у часов найденных в ограбленной квартире...
Когда Соловец возвращался в город, на улице уже начало смеркаться. Из-за наступившей оттепели поля вокруг потемнели. Дорога превратилась в кашу из снега и воды. Несколько раз машину чуть было не занесло в кювет. Однако опытный водитель Витя каждый раз в последний момент успевал справиться с управлением.
— Не гони так,— говорил ему Соловец.
— Не волнуйся, Георгич, довезу с ветерком,— отвечал Витя.
Вернувшись в отделение майор первым делом зашел в лабораторию эксперта-криминалиста Александра Калинина и отдал ему часы, попросив выявить на них отпечатки пальцев. Рабочий день подходил к концу.
— Это срочно? — спросил Калинин.
— Да, Саша. Чем скорее, тем лучше.
Калинин вздохнул.
— Ладно, поковыряюсь с этим,— сказал он.
— Спасибо.
— Спиртику хочешь?
Соловец задумался. Калинин в это время достал из шкафа со стеклянными дверцами спирт.
— Давай,— махнул рукой майор.— Только я сам себе разбавлю.
Оперативник знал, что криминалист пил спирт почти неразбавленным, поэтому решил перестраховаться.
Из лаборатории Калинина Соловец вышел в приподнятом настроении. Хотелось продолжения банкета. Под горячую руку попался капитан Ларин. Оперативник уныло брел на выход из отделения. Подойдя к нему, Соловец хлопнул коллегу по плечу.
— Андрюха,— сказал он,— ты чего такой грустный?
— Не спрашивай,— вздохнул Ларин.— Сейчас поговорил с Мариванной по телефону.
— И чего?
— Похоже, не скоро мне еще от холостяцкой пищи придется отвыкать.
Соловец понимающе покачал головой.
— Ничего, Андрей,— сказал майор,— в холостяцкой пище тоже есть своя прелесть.
— Ты думаешь?
— Уверяю тебя.
Озорное настроение Соловца постепенно начало передаваться Ларину.