При желании можно было представить себе, что нет никакого иного мира, как нет и страны, отделенной от Союза речкой, и мы гуляем по каким-то родным местам. Есть же и такие на свете.
— В темноте не получится, — вздохнул я, прикидывая, смогу ли завтра освободиться пораньше.
— Я понимаю, — тихо рассмеялась Даша.
Следующим днем было воскресенье, и получалось, что хоть какое-то время я смогу использовать в качестве личного.
— Завтра перед обедом подойдет?
— Конечно.
Ученые были посвободнее нас, хотя и работали как проклятые с утра до вечера.
— Это — наш спортгородок. Моя рота строила, — мы никогда еще не забредали сюда.
Как я и думал, желающих заниматься спортом было немного, и фанаты крепких мышц уже отдыхали, набираясь сил перед новыми свершениями в служебной жизни.
— Рекомендую, — я остановился перед качелями.
— Это — спорт? — развеселилась девушка.
— Спорт. Говорят же — качок, значит, обязан качаться, — с возможно серьезной миной прокомментировал я.
— Давайте попробуем, — предложила Даша, усаживаясь на одну сторону доски.
Мы были в разных весовых категориях, и мне пришлось больше стоять на ногах, имитируя посадку, чтобы не держать спутницу постоянно на высоте.
Мы смеялись над собственной детской забавой, любовались звездами, благо я, к некоторой своей гордости, сумел назвать с десяток созвездий, и вообще, чувствовал себя на седьмом небе. Жаль только, что рано или поздно надо спускаться с небес на грешную землю, и никто не спрашивает, хочешь ты этого или нет.
87
Мы принесли сюда вольные нравы. В Союзе приходилось отчитываться за каждый патрон, здесь же, как и по ту сторону Врат, никто их не считал. Цинки выдавались на каждую операцию, после чего их немедленно списывали, и никого не интересовало, довелось ли тебе пострелять или нет.
Я шел к модулям ученых, а сам помимо «макара» тащил «стечкина», и в карманах разгрузки вместо привычных автоматных магазинов поместилось несколько пачек патронов.
Воскресенье традиционно считалось выходным днем. Или — относительно выходным, и часть ученых выбралась из модулей погреться на жарком южном солнышке. Увы, прощальном. По календарю стояла ранняя осень, и только здесь она пока напоминала лето.
По ту сторону штатского городка, вдали от лагеря, словно возник пляж без водоема. На разнообразных полотенцах лежали женщины в купальниках, и их счастье, что они предусмотрительно спрятались от голодных солдатских глаз. Иначе не представляю, что могло бы тут твориться, даже если бы сам полкач взялся стоять на часах.
Даша оказалась там же. В розовом бикини, в широких черных очках, загорелая, пахнущая солнцем, и не хватало только моря, чтобы позабыть обо всем и расположиться рядышком.