— Не уходи, Юмис, — попросила она.
— Не могу же я жить здесь, — пожал плечами мужчина. — Вернется из поездки твой отец, и что он скажет, застав здесь постороннего?
— А ты сделай так, чтобы не быть посторонним, — намекнула на иной уровень отношений возлюбленная.
Связывать себя узами законного брака Юмис в ближайшие годы не собирался. Довольно популярный поэт, он ценил в отношениях с противоположным полом волю и не стремился ограничивать себя одной-единственной женщиной. Даже двумя, на что имел право любой, кто придерживается заветов Неназываемого.
Но говорить об этом женщине сразу после бурных ласк Юмису показалось неуместным. Поэтому он просто немного поласкал грудь возлюбленной и вновь потянулся за кувшином.
— Юмис! — ох уж этот голосок! Хорошо хоть, что отношения после и отношения до — вещи совершенно разные, и устоять перед женскими капризами намного легче.
— У меня сегодня еще куча дел, — сообщил Юмис, хотя был свободен, как ветер.
— Ты что, на самом деле хочешь идти со всеми? — с тревогой произнесла женщина.
Есть новости, которые мгновенно становятся известными, даже если ты не выходишь на улицу и не видишь никого постороннего.
— А хоть бы и так! — поэт расправил худощавые плечи. — Ты представляешь, какое вдохновение можно испытать в бою и сколько песен написать о суровых и отважных воинах!
— А если тебя там убьют? — с ноткой неподдельного трагизма произнесла женщина.
— Кто же посмеет убить меня? — не без самодовольства поинтересовался Юмис.
Для самодовольства у него были твердые основания. Начиная с того, что ни в какой военный поход он идти не собирался. Зачем срываться и переть куда-то далеко, когда здесь намного лучше? И по части женщин, и вообще…
Юмис считался лучшим певцом любви, а ведь на войне любовь уступает место иным чувствам. Так зачем же?..
22
Были-то они здесь, были, а дальше что?
Я разглядываю валяющийся на дороге халат. Больше ничего не видно. Словно одежда сама слетела сюда вниз с одного из склонов и распростерлась на пути неким таинственным знаком.
Халат пробит пулями и пропитан засохшей кровью. Судя по рваным отверстиям, его обладатель явно получил раны, как говорится, несовместимые с жизнью, но самого тела нигде нет. Бойцы исследуют небольшое ущелье. Вдруг где обнаружится небольшая горка камней, прикрывающих свежий труп?
Никаких пещерок или хотя бы козырьков, способных укрыть людей от всевидящих взглядов сверху. В душе нарождается чувство, будто мы пошли по ложному следу, тем более что сказать, как давно валяется здесь окровавленная тряпка, невозможно. Вдруг ее положили сюда задолго до налета на колонну специально, чтобы сбить нас со следа?