«Ну что там еще? — обреченно вздохнул Данилов и стал переодеваться. — Не диспансер, а просто какой-то кафкианский „Замок“. Нет, судя по всему, не „Замок“, а „Процесс“».
Он не ошибся — у заведующей его ждало нечто вроде судебного разбирательства. Ангелина Александровна выступала в роли строгого судьи, а сухопарая, остролицая, вечно хмурая Лагонина как нельзя лучше подходила на роль строгого прокурора-обвинителя.
— Владимир Александрович, — заведующая отделением хоть и холодно, но поздоровалась с Даниловым и даже предложила ему сесть, — объясните нам, пожалуйста, на каком основании вы вмешиваетесь в назначения и критикуете действия ваших коллег в разговорах с больными?
— Вмешиваться в чужие назначения и критиковать действия коллег в разговорах с больными не в моих правилах, — ответил Данилов. — Скажу больше — я вообще не обращаю внимания на назначения других врачей, если только они не касаются меня лично. Я же не заместитель главного врача по медицинской части и не главный врач.
— Тогда как вы объясните то, что сегодня гражданин Савушкин устроил скандал Анастасии Юрьевне?
— Он не только мне устроил скандал, но и Базаровой, — вставила Лагонина.
На Данилова она демонстративно старалась не смотреть, словно его тут не было.
— Наверное, лучше спросить об этом у самого Савушкина? — предположил Данилов.
Он перебрал в памяти всех пациентов, которых только смог вспомнить, но никакого Савушкина среди них не нашел.
— А вы что, не можете ответить?
— Да я, если честно, не припоминаю никакого Савушкина, да еще и с назначениями Базаровой и Анастасии Юрьевны.
— Как вас память-то подводит. — Ангелина Александровна недоверчиво покачала головой. — Можно подумать, что речь идет о событиях годичной давности, а не о вчерашнем дне.
— Вчерашнем дне? — удивился Данилов.
— Да, о вчерашнем дне.
Лагонина пробурчала нечто невнятное насчет притворства.
— Савушкина у меня вчера точно не было. — Тут Данилов вспомнил о мужчине, которого привел Игорь Венедиктович. — А его, случайно, не Олегом зовут?
— Олегом, — ответила Лагонина. — Вспомнили, наконец?
— Что за тон у вас? — вежливо поинтересовался Данилов. — Я вам что-то должен, Анастасия Юрьевна? Потрудитесь, пожалуйста, разговаривать со мной нормально.
— Давайте не будем препираться! — вмешалась Ангелина Александровна. — Итак, вы поняли, о ком идет речь?
— Понял вроде как. Только я не понял другого — как я вмешивался в назначения и критиковал действия? Дело было так…
— Неслыханная наглость! — как бы про себя высказалась Лагонина.
Данилов сделал вид, что ничего не слышал: