— Да слышал я эту песню в главной квартире. И ты знаешь, как на нее отозвался Кутузов?
— Нет.
— Проворчал так мрачно: Испания, Испания… Ни к чему России Испанией становиться. Она и в своем обличье победит.
— Здорово! Что получили в подкрепление?
— Конноартиллерийскую роту, два казачьих полка и по два эскадрона драгун и гусар. Фердинанд Федорович пообещал светлейшему, что на нашей дороге Бонапарту будет жарко, как в Испании.
Через несколько дней пришел из Москвы пешком Чигиринов, все точно вызнав. Мортье распорядился подвести мины под Кремль. Теперь последние сомнения исчезли. Бонапарт бежит из столицы. Однако возникли другие беспокойства.
— Не может быть! — восклицал Винценгероде. — Я не верю, что Бонапарт отважится взорвать Кремль. О каком мире он ведет речь, если втайне готовится к такому варварскому акту?! Я объявлю ему, что все пленные французы будут немедленно повешены, если хоть одна церковь взлетит на воздух. Завтра на рассвете я сам поеду в Москву для переговоров с Мортье. Если они поклянутся не трогать Кремль и храмы, то мы с дозволения государя можем пойти на уступки. Кремль должен быть спасен и возвращен России в целости и сохранности.
— Возьмите меня на переговоры, — попросил князь Шаховской. — Я вам пригожусь. Я хорошо знаю город — все выходы и входы.
— Нет, князь. Тут дело серьезное. Я не хочу рисковать вашей жизнью! Бенкендорф, найдите сотника Попова — пусть возьмет двух надежных казаков. А ты, — обратился он к Нарышкину, — будешь сопровождать меня. Да вот еще что: как выедем, Бенкендорф расставит пикеты и пошлет в разъезды из тех, кто похрабрее. Пусть за нами наблюдают издали. От Бонапарта любого свинства жди. А сейчас — спать! Я ему покажу дизурею, мать-перемать.
Ругался он исключительно по-русски.
Перед рассветом Бенкендорф велел седлать коней и отправился будить Винценгероде. Он хотел предложить себя вместо Нарышкина, но потом отказался от этой идеи. Если французы его захватят, то припомнят мадемуазель Жорж. Бенкендорф знал мстительный и тяжелый характер Мортье. Кроме того, в окружении Наполеона было много людей, которые с удовольствием свели бы счеты со счастливым похитителем.
Винценгероде давно был на ногах. Перекусили на скорую руку, выпили на дорожку, посидели по русскому обычаю и шагнули через порог в рассеянную серую и моросящую мглу.
В ту минуту Бенкендорф не мог и вообразить, что произойдет в дальнейшем. Он проверил посты, выслал казачьи пикеты и разъезды, объяснил, что от них требуется, и решил прикорнуть — часы еще не пробили семи. Нельзя сказать, что Бенкендорф волновался, но на душе все-таки неспокойно. Он отправился к генералу Иловайскому 4-му посоветоваться, не разумнее ли отправить за Винценгероде вдогон казачий полк.