Правда, Пестель — человек твердый и резкий. Голова у него государственная, размышления основаны на знаниях, что в России не часто случается.
Бенкендорф поймал себя на том, что стягивает в памяти то, что характеризует мятежников с дурной стороны. Он о Рылееве слыхал и положительное. О речах его, например, когда поэта выбрали мастером ложи «Пламенеющая звезда». В скандале, связанном с союзом масонских лож «Астреи», он занимал достаточно умеренную позицию.
Остаток вечера и часть ночи Бенкендорф посвятил окончательному приведению в порядок заметок, которые намеревался передать императору завтра днем. Конечно, это нельзя назвать проектом в завершенном виде, но кое-что оформилось, особенно в последние дни. Ничтожество нашей полиции вполне проявилось за последние десять лет. Тайной полиции не существует. Ее честные люди боятся как огня. Вот и результат.
Орлова привезли! Орлова привезли! Слух распространился быстро. Дел у Бенкендорфа невпроворот. Следственная комиссия заседала иногда и по два раза в сутки. Однако он бросился в Зимний сразу. Император приказ об аресте Орлова отдал восемнадцатого декабря. Но пока в Москву тащились, искали, хватали и обратно везли, прошло десять дней. Алексей Федорович ходил по дворцу сам не свой. К новому году император пожаловал ему графское достоинство, чтобы навсегда отличить от брата-злоумышленника. И какого! Одного из важнейших! Хоть отставили от командования дивизией, но при определенных обстоятельствах он не то что любую дивизию поднимет, и армию увлечь способен. Братьев Орловых в войсках знали. Старшему графство не в радость. Судьба Михаилы должна стать плачевной.
Милости императора особого энтузиазма не вызвали. Генерал-адъютантские аксельбанты получили двадцать человек, а флигель-адъютантские — почти сорок. Бенкендорфа наградили орденом Святого Александра Невского. Он, как мог, утешал Алексея Орлова, наставлял и подбадривал:
— Проси государя, Алексей Федорович. Откажет — опять проси. Не стесняйся. Ты России нужен. Твои заслуги особые. Во имя нашей дружбы, что надо, и я совершу. Что поделаешь, коли несчастье обрушилось! Однако не исключено, что и наклепали лишнего.
Облегчая Орлову тревожные дни, Бенкендорф не сомневался, что известия о Михайле далеко не полные. Виноват он куда больше, чем пока обнаружилось. Бенкендорф видел, как Орлова быстро провели с завязанными глазами в Итальянскую залу. За ним широким шагом спешил Левашов. Левашов с допросами справлялся очень хорошо. Спал два-три часа в сутки. Однако привязанность к Левашову императора ничем не мешала Бенкендорфу. Император каждый раз напоминал, что ждет проект.