Бенкендорфу было важно получить высочайшее соизволение. Он предполагал, что за месяц-другой сумеет подобрать нужных чиновников, в малой степени использовав сотрудников секретного отделения Милорадовича, Министерства внутренних дел и обер-полицеймейстера. Он давно решил обновить учреждаемую систему людьми образованными и незапятнанными, с понятиями офицерской чести и чувством собственного достоинства. Прежде всего он пригласит братьев фон Фоков. Младшего, Петра Яковлевича, знал еще с войны. Какое-то время он числился и в масонской ложе «Избранного Михаила» и дружил с Федором Глинкой. А старший, Магнус Готфрид, отшагал длинный путь — служил в Особой канцелярии при Министерстве полиции у Балашова и у Кочубея в Министерстве внутренних дел. Чрезвычайной опытности человек и ни в чем не уступит де Санглену, с которым Бенкендорф решил поговорить только ради консультации. Нет, с прошлым покончено.
Высшая полиция и корпус жандармов должны стать уделом благородных и честных людей — офицеров и чиновников. Постыдному шпионству от ворот поворот. Открытость и гласность — вот отныне его девиз!
Февраль и март выпали наиболее напряженными месяцами, пожалуй, за всю военную карьеру Бенкендорфа. С утра до вечера шли допросы мятежников. Картина вырисовывалась неожиданная. Несмотря на противоречивость показаний, запирательство и сбивчивость признаний, несмотря на объективные трудности, удалось все-таки выяснить, кто стоял во главе заговорщиков и какие цели преследовал каждый из участников возмущения. Наиболее опасной посчитали Южную отрасль, подчинявшуюся Пестелю. Полковник держался твердо даже в момент признаний и убежденно противоречил не только членам комиссии, но и государю. Более того, он иногда и нападал, вгоняя в краску кое-кого из следователей. Так, в ответ на обвинения в подготовке цареубийства, он ответил, глядя прямо в глаза князю Голенищеву-Кутузову, заместившему Милорадовича:
— Я еще не убил ни одного царя, а между моими судьями есть цареубийцы.
Намек был воспринят, и с того момента члены комиссии старались ограничить всяческие исторические экскурсы на эту тему, ибо многие при покойном императоре были замешаны в мартовской революции начала века. Самого императора Александра обвиняли в цареубийстве, в том числе и французские газеты, а затем и Наполеон. Южная отрасль была ближе к Западу и связалась с польскими диссидентами, а те имели обширные сношения с недовольными по всей Европе. Открыть доподлинные их пути оказалось совершенно невозможным. Агентурная сеть отсутствовала, и в один миг по надобности ее создать нельзя.