— А мои друзья четырнадцатого декабря тоже провожали брата, — сказал он тихо.
И Бенкендорф удивился, как едино они мыслили и чувствовали.
— Однако я буду тверд, — заключил император. — Хотя, признаюсь, мне вся эта история неприятна. Карамзин утешает: иногда прекрасный день начинается бурею! Посмотрим!
Он долго смотрел перед собой, будто пронизывал стены тяжелым огненно-голубым взором.
Весь март и апрель шли беспрерывные допросы в Следственной комиссии. Правитель дел Александр Дмитриевич Боровков, чиновник особых поручений при военном министре Татищеве, в иные сутки спал по два-три часа, а когда и бодрствовал напролет за письменным столом, составляя записку о минувшем дне для императора. Открылось многое и совершенно невероятное. Прежде всего никто не мог вообразить, что накануне возмущения заговорщики составили «Манифест к русскому народу», и открыто провозгласили цели, с которыми вышли на Сенатскую, и собирались принудить сенаторов его принять. Манифест уничтожал бывшее правление, учреждал Временное революционное правительство, правда на короткий срок в три месяца, освобождал крестьян от крепостной зависимости, ликвидировал рекрутчину и военные поселения, а также вводил равенство перед законом.
Читая манифест, Бенкендорф вспоминал слова деятеля кровавой французской смуты графа Оноре Габриеля де Рикетти-Мирабо, который выступал с крайних позиций, призывая к уничтожению абсолютизма, и в то же время тайно сотрудничал с королевским двором: «Чего мы хотим? Достигнуть равенства посредством свободы!» И что же?! Равенство было достигнуто. Летом 1790 года по предложению некоего Шапелье Национальное собрание отменило потомственное дворянство. Это мало кого удовлетворило. Тогда похерили титулы — князей, герцогов, графов, баронов, виконтов, маркизов, кавалеров, щитоносцев…
За употребление слова «господин» с легкостью отправляли на эшафот. Все превратились в «граждан».
Бенкендорф прочел в немецкой газете, что Наполеон на острове Святой Елены перед смертью заявил с присущей ему хвастливостью: «Мое правление было популярно во Франции, потому что ни одно правительство не согласовывалось с принципом равенства!» Однако он произвел такое количество новой знати, разукрасив наградами и гербами, как ни один монарх на свете. Действительно, лавочники и солдаты без особых затруднений становились князьями и графами, но, получив отличие, тут же выступали против равенства, создавая еще большее неравенство. Франция купалась в крови. Затем кровь залила и Европу. Толки о свободе и равенстве привели сотни тысяч разноязыких разбойников и насильников в Россию.