. Источник не подлежит сомнению. Сведения верные. Прислал ротмистр Стогов из Варшавы.
— Очень хорошо. Я доволен и от имени государя благодарю. Огорчает меня лишь противоречие с графом Виттом и его креатурой Каролиной Собанской. Государь считает ее шпионкой, проводящей польскую политику. Женщина она, конечно, красивая, ничего не скажешь. Но совершенно подлая и за деньги готова на любую пакость. Вообще семейство Ржевусских хоть и предано России, но скорее экономически, чем политически. Она писала о своей преданности России и возмущалась якобинцами. Врала про Витта всякое и превозносила собственные заслуги по агентурной работе в Варшаве и Дрездене. Ей там будто верили — полька! Светлейший князь Паскевич ставит Ржевусских в пример. Но если бы Сапеги, Потоцкие и Любомирские узнали, что о них пишет эта Собанская, то схватились бы за голову, и не исключено, что ее бы ожидала судьба истинной де ла Мотт. Кстати, Собанская дружила с графиней Гаше. Что за женщины! Как она сумела очаровать Пушкина и Мицкевича! Сих отменных знатоков дамских сердец. Братец мне неприятен. А сестра Эвелина Ганская, богачка, владеет обширными поместьями где-то в районе Бердичева. Превозносит государя и восклицает: «Без него куда мы бы зашли?» Нет у меня веры словам, произнесенным из-за экономической выгоды.
— Ваше сиятельство, на экономической выгоде мир держится. Куда от нее денешься? Вот князь Урусов подтвердит.
Урусов, дотоле молчавший, кивнул.
— Ты бы еще подтверждение взял у собственной жены, — засмеялся Бенкендорф. — Урусов известный богач. И не играет. А неиграющий князь прижимистей оборотистого купца.
Бенкендорф позвал Готфрида и велел закладывать лошадей.
— Приеду после обеда, Леонтий Васильевич. Ты будь на месте. А сейчас — извини: меня ждет государь! — И Бенкендорф, с облегчением вздохнув, покинул туалетную и, ускоряя шаг, вышел в вестибюль, ловко обогнул спешащего навстречу Ордынского: — Потом, дорогой мой, потом!
Спокойно себя почувствовал лишь в коляске.
— На Невский в Английский магазин и оттуда в Зимний, — распорядился он, думая, как повезло ему с Дубельтом, — есть на кого оставить учреждение.
Через несколько недель Бенкендорф с императором отправились в Австрию и Пруссию. Путешествие началось не очень удачно. Буря в первый день плавания вынудила возвратиться в Петербург. Более решили не рисковать и отправились в Вену сухим путем. За границей их ждало много приключений. Государь ехал почти инкогнито, пользуясь в отдельных случаях даже бумагами Бенкендорфа. Император Австрийский наградил Бенкендорфа высшим венгерским орденом Святого Стефана Большого креста, а прусский монарх орденом Черного Орла. Но самым главным было не это. Бенкендорф договорился с Меттернихом, что из России в Вену на стажировку и для изучения наиболее современных методов политического сыска приедут два жандармских офицера, один из которых потом останется при австрийской полиции для связи и выработки плана совместных действий.