— Я очень рад вашим успехам, — сказал Воронцов, — и хотел бы пригласить вас к себе отдохнуть следующим летом в менее капризном климате.
Вечером Бенкендорф и Воронцов сидели в гостиной. Стены украшали портреты императора Николая Павловича и императрицы Александры Федоровны. Монархи из Дома Романовых строго смотрели перед собой. Изображение императора Александра Павловича висело поодаль от портрета государя Павла Петровича, а картина, где Петр III был нарисован с любимой собачкой на руках, не соседствовала с полотном, на котором величественная фигура Екатерины II сияла на фоне темно-красного бархата.
— Твой Фалль похорошел и выглядит превосходно, — сказал Воронцов. — Я рад, что здесь ты себя чувствуешь лучше. В Петербурге дожди и слишком много суеты вокруг государя. Старое твое помещение на Мойке уже не годится. Оно слишком мрачно, имеет дурную репутацию и действует, наверное, на нервы. Мне говорил Дубельт, что ты приезжаешь на службу раньше дежурных офицеров. Стоит ли себя так изматывать?
— Бумаги задушили! Если бы не Львов, не знаю, что бы и делал.
— Придется подыскать новое помещение. Дубельт предлагает здание у Цепного моста. Казна хочет выкупить у Кочубея.
— Дорого ценит, а просить государя стеснительно.
— Лучше позаботься о будущем. Дела на твоих землях в Бессарабии идут неплохо. Много новых колонистов и арендаторов. Советую хоть раз туда наведаться. Нельзя все передоверять Крафту и Семенову. Крафт человек честный, а Семенов оставляет впечатление жуликоватого и слишком изворотливого управляющего. Мне такой тип экономов знаком.
— Я хотел бы избавиться от части земли и вложить деньги в более выгодное предприятие.
— Например?
— В пароходную компанию или общество по устройству газового освещения. Правда, подобные вложения не очень доходны и рискованны, но зато прибыль более существенна. Земля все-таки у нас в России дает малые деньги.
— Однако доход от нее более или менее верен, и риску никакого.
— И все-таки я просил бы тебя, Мишель, пригласить к себе Крафта и Семенова и вызнать реальное положение и перспективы роста доходов. Фалль стоит дорого. Елена не нуждается в помощи. Кочубеи богаты, но вот Аннет, хоть и вышла за венгерского графа Аппони, нуждается в поддержке. И наконец Мария! После гибели Шевича сестра так и осталась вдовой.
— Он, кажется, убит под Лейпцигом? — спросил Воронцов.
— Да. На генеральскую пенсию не разживешься. Единственно, кто не требует заботы, — это Доротея. Она не возвратится более в Россию. И неизвестно, как и где сложится ее жизнь. Господин Гизо сильно увлечен. А письма ее — дипломатические шедевры. Она сносится прямо с государем в обход Нессельроде, и Карл это молча терпит.