комнату, прихватив с собой полрогалика. Но Дилан расстроился, что дедушка не придет.
Мальчик отправился к себе, откусив только маленький кусочек французской гренки,
которые Дебора так старательно готовила.
Оставшись в кухне наедине с остатками того, что должно было стать семейным
завтраком, Дебора была в отчаянии, как никогда. Когда в дверь позвонили и она, подняв
голову, увидела человека, который выпроводил ее с похорон, женщина подумала, что
хуже уже быть не может. Мысленно еще раз обозвав себя трусихой, она решила не
открывать.
Но по вине Дилана этот план провалился. Надеясь, что приехал папа, мальчик
выскочил из комнаты и побежал по ступенькам. На полпути он споткнулся и кубарем
покатился вниз. Дебора помогла ему встать. Ей пришлось буквально силой удерживать
его, чтобы удостовериться, что он цел и невредим. Но Дилана было не остановить.
Вырвавшись за секунду до того, как Дебора готова была отпустить его, он открыл дверь
прежде, чем она смогла его предупредить. Увидев, кто пришел, мальчик разочарованно
сказал:
— Я думал, это мой папа.
Посмотрев с несчастным видом на мать, Дилан побрел наверх.
Смирившись со случившимся, Дебора впустила пришедшего. Он был высоким, с
такими же, как у брата, черными волосами и глазами. Вчерашний темный костюм он
сменил на брюки и голубую рубашку с расстегнутым воротом и закатанными рукавами.
— Простите, — сказал мужчина, посмотрев на опустевшие ступеньки.
Дебора подняла подбородок.
— Это не ваша вина.
— Я не вовремя?
— Зависит от того, зачем вы пришли, — предупредила она и, зная, что терять
нечего, добавила: — Это была нелегкая неделя. Честно говоря, я чувствую себя разбитой.
Поэтому если вы пришли, чтобы сказать, что мне не следовало приходить на похороны,
пожалуйста, не надо. Я поняла это еще в пятницу.
— Это было грубо с моей стороны. Я пришел извиниться.
От неожиданности Дебора сменила тон.
— Это я должна извиниться. Именно это я и пыталась сказать вам на похоронах.
— Да.
59
— Я действительно очень сожалею об аварии. Это был не лучший вечер для
вождения. — На какое-то мгновение она забыла унижение, которое испытала в пятницу, и
обрадовалась, что он пришел. — Я сожалею о вашей утрате. И приношу свои
соболезнования жене Кельвина. — Это были слова, которые ей так и не удалось
произнести в пятницу. — Как она?
— Нормально. Расстроена. Сердита.
Слово «сердита» напомнило Деборе о судебном иске, что в свою очередь