Купидон развернулась, собираясь высказать ему все, но вмешалась жизнь. Новая жизнь. Малыш перевернулся в животе, и тоненькая струйка теплой жидкости стекла по ее ноге.
Она неловко замерла, потом опустила глаза. Чулки и туфли промокли.
Воды отошли.
— Ну? — настаивал Берк.
Купидон смотрела на него во все глаза. Перед ней стоял отец ее ребенка. Мужчина, который недавно признался ей, что его немного трясет от родовых палат.
Неожиданно Купидон засомневалась, сможет ли пройти через все это одна. Без него. Он придавал ей сил и уверенности. Только с ним она чувствовала себя счастливой, живой.
Голая правда пронзила сердце. Купидон никогда не разлюбит Берка, даже если не сможет с ним жить. Даже если останется одна.
И снова тело пронзила боль.
— Я? — выдавила Купидон. — Еду в больницу. Рожать нашего ребенка. Хочешь поехать со мной?
Берк сверлил ее взглядом.
— Собиралась уйти от меня, так?
Купидон держалась за живот, почему-то думая, что раздувшаяся женщина, похожая на арбуз, не так уж привлекательна для мужских глаз.
— Эта мысль приходила мне в голову.
Берк не ответил, и тогда Купидон села на пассажирское сиденье и закрыла глаза. Они проехали немного в тишине.
— Купидон… — заговорил Берк. — Я не собираюсь везти тебя к твоим родственникам.
— Знаю. — Девушка распахнула глаза. — У тебя нет на это времени. Вези меня сразу в больницу. Рожать ребенка, которого ты не хочешь.
— Я никогда не говорил ничего подобного. Просто был немного удивлен, вот и все.
— Ты знал, что я беременна, Берк. С самого начала. И знал: нет никаких гарантий, что у нас будет мальчик!
— Ладно, можешь считать меня идиотом. Я решил с первого же дня, что родится мальчик. Я знаю, как обходиться с мальчиками. Я мог бы научить сына верховой езде, рыбалке, охоте и всему тому, что сам умею. Ты же понимаешь, я просто понятия не имею, что делать с девочкой.
Купидон поглядела на строгий профиль мужа. Он продолжал:
— Я рос среди мужчин. Мне знакомы все мужские штуки. Не то чтобы я разочарован в том, что у нас девочка. Просто мне немного… страшно.
— Тебе? — не сдержала изумления Купидон. — Берк Райли… боится?
— Черт! Есть еще много вещей, которые меня пугают.
— Назови хоть одну.
Берк заметно напрягся.
— Я боюсь, что мы не сойдемся в том, как назвать малышку.
— Мило. Но это совсем не то, что ты хотел сказать, Берк, я же вижу.
— Слушай, я не разочарован в девочке. И научусь обращаться с ней. А если она будет похожа на тебя…
— Да?
— Я буду чертовски благодарен.
Благодарен. Далеко не то слово, которое Купидон так хотела услышать. Наверное, она будет жить, как тетя Сирена, всю жизнь ждавшая от любимого слов любви.