— Ну-ну. Может еще не все потеряно и сам Раона не горит желанием жениться? Вы бы с ним для начала поговорили.
— Я хотела, но не могу.
— И в чем же проблема? — Варт явно старался продемонстрировать участие и какое-то подобие сочувствия, хотя в его глазах не пропадал насмешливый огонек. Или у меня предвзятое отношение, и мужчина действительно сопереживает? Скорее всего так оно и есть.
— Я понятия не имею, где он находится и как с ним связаться. Мне лишь известно, что ему за тридцать и он фанатик дорогих автомобилей. А самое главное, что о нем нет ни малейшего упоминания в СМИ, — вся характеристика моего будущего мужа была высказана с нотками отчаяния.
— Сочувствую. Значит у вас остался лишь один выход: обвенчаться с кем-то другим. Причем как можно скорее, если, конечно, уже не поздно.
— Спасибо, за заботу, но время у меня еще есть — почти два года, — хмыкнула я.
— Вы так считаете? — искренне удивился Варт. — Возраст невесты оговаривался в соглашении, упоминался в пророчестве или это решение вашего деда?
Меня поразило, что такой человек как Варт серьезно отнесся к моим словам. Признаться, я и сама слабо верю в то, что говорю, а он, кажется, поверил.
— Вообще-то это решение деда. Он обещал моей матери, что не отнимет моего детства и до совершеннолетия я даже ничего не должна была знать.
Это почему-то еще больше заинтересовало Варта. Он несколько секунд обдумал мой ответ и, не отрывая внимательных глаз от моего лица, спросил:
— Когда и при каких обстоятельствах вам стало обо всем этом известно?
— Ну… Мне рассказал кузен. Три дня назад. Он пытается помочь. Мы даже договорились сбежать на некоторое время, а дальше действовать по обстоятельствам. Вы думаете мой дед о чем-то догадался?
— Я думаю это стало известно Раона.
Варт заметно напрягся. В его резко посветлевших до прозрачно-голубого цвета глазах мелькали разные эмоции, угадать которые было сложно. Затем он неожиданно поднялся с кресла, с силой пнул коврик и еле слышно выругался. Такая острая перемена в поведении незнакомого человека сильно меня напугала. Вжавшись всем телом в кресло, я не отрывала глаз от разъяренного мужчины. Теперь он не казался мне надменным красавчиком и не проявлял болезненной вялости и бледности — он был опасен, причем серьезно опасен. Кулаки с силой сжаты до побелевших костяшек, спина напряжена, движения тела выражают агрессию, злой страшный взгляд метает молнии.
— Значит так, если хотите выбраться отсюда живой, здоровой и ко всему прочему незамужней — вам придется делать все, что я скажу безоговорочно, без вопросов и споров. Внимательно слушать и выполнять! Вам ясно?