— Вы поможете мне сбежать? — я осторожно высунула нос из-за поджатых к лицу колен.
— Я рискну.
— Зачем вам это? — настала мая очередь подозрительно щурить глаза.
Как же ловко все вышло: я выложила этому красавцу все семейные тайны, а о нем не узнала ровным счетом ничего, хоть и вопросы задавала в основном я. Вот тебе, Алекс, яркий пример, как нужно правильно задавать вопросы и внимательно слушать ответы.
— Скажем так, я ваш ангел-хранитель.
— Ага, а я крокодил с розовым бантиком, — презрительно фыркнула я, складывая руки в замок.
— Мисс Крокодил в бантике, вы хотите выбраться или нет?
— Я-то хочу, а чего хотите вы, мистер Ангел?
— Того же. Вот и договорились. Будьте умницей, и все получится.
— Я так понимаю у вас есть план?
— Да, я соглашаюсь на все требования Артура, не зависимо от того, что ему нужно, затем вытаскиваю вас. Но вам, в свою очередь, придется доверять мне, чтобы не случилось.
— А поконкретней можно?
— Нет, нельзя. На этом вся конкретика заканчивается.
Доверять Варту было бы глупо, особенно если взять во внимание то, что в этом всем замешаны его и мои родственники, а до полного счастья возможно еще и Раона не стоят в сторонке. Класс!
Варт достаточно быстро успокоился и устроился спать в своем кресле. Наверняка рана сильно беспокоит его, но он старается быть невозмутимым. Показуха! Кому нужно такое геройство?
Я не сводила с него глаз, конечно же, поглядывая из-под опущенных ресниц и стараясь не попасться на шпионаже. Но его, судя по всему, мое поведение вообще не заботило.
Через час затянувшегося молчания мужчина мирно спал, удобно устроившись у согревающего камина, а его лицо удивительным образом приобрело мальчишеские черты. Во сне он выглядит не старше двадцати пяти, хотя ему определенно на много больше. Если судить по глазам — ума и жизненного опыта Варту не занимать.
Я с интересом наблюдала за тем, как свет от огня задорно играл на его светлой коже. Синева под глазами почти совсем сошла. Щеки и подбородок слегка потемнели от пробивающейся щетины. Губы уже не так плотно сжаты и почти утратили циничный изгиб. Ресницы двумя веерами покоились на щеках. Размеренное спокойное дыхание. От любопытства и желания рассмотреть его поближе, сама не заметила как оказалась над ним. Удерживаясь одной рукой за подлокотник кресла, другой я потянулась к его лбу, но замерла на полпути. Вдруг он проснется, как тогда объяснить свое любопытство? Эта мысль заставила меня не только убрать руку в карман, но и вернуться в кресло.
Говорят, есть три вещи, на которые человек может смотреть бесконечно и одна из них — это огонь, но только не для меня. Созерцание потрескивающих языков пламени всегда действовало на мой мозг лучше любого снотворного. Через некоторое время я спала сном перекормленного и довольного жизнью младенца.