Тэд ухмыльнулся.
— Ну, это было раньше четырех утра, однако затянулась она допоздна. Когда собирается вместе куча преподавателей, да с нескончаемым запасом горючего, можно лишиться целого уик-энда. Гости стали съезжаться около восьми, и… Кто приехал последним, родная?
— Рауль Де-Лессепс с этой ужасной женщиной с исторического факультета, которую он таскает повсюду за собой еще со времен Иисусова детства, — сказала Лиз. — Та самая, что вечно блеет: «Зовите меня просто Билли, меня все так называют.»
— Верно, — Тэд опять ухмыльнулся, — страшная ведьма Востока.
Глаза Пэнгборна ясно говорили: «Все-вы-врете-и-мы-все-это-знаем».
— В котором часу эти друзья уехали?
— Друзья? — Тэд слегка передернул плечами. — Рауль — да, но что касается этой дамы, то явно нет.
— В два часа, — сказала Лиз.
Тэд кивнул.
— Было как минимум два, когда мы выпроводили их. Или, правильнее будет сказать, выбулькали. Как я уже давал понять, скорее выпадет снег в аду, чем я вступлю в клуб поклонников Вильгельмины Беркс, но если бы было чуть меньше времени или ехать ему надо было больше трех миль, я бы уговорил их остаться. Ни одной живой души на дороге в ту ночь во вторник… Простите, утро, в среду. Кроме, может, парочки оленей, шляющейся по окрестным садам, — он резко оборвал свою речь, облегчение было столь сильным, что он уже начинал болтать ерунду.
Наступила секундная пауза. Двое патрульных смотрели себе под ноги. У Пэнгборна на лице было выражение, которое Тэд не мог истолковать — вряд ли ему когда-либо приходилось видеть похожее. Не досадливое, хотя досада в нем тоже присутствовала.
Что за хреновина здесь происходит?
— Что ж, мистер Бюмонт, все это звучит довольно убедительно, — наконец произнес Пэнгборн, — но до твердого алиби еще очень далеко. У нас есть ваше утверждение и слова вашей жены — причем довольно приблизительные, — относительно времени выпроваживания этой парочки. Если они были так навеселе, как вам самим кажется вряд ли они сумеют подтвердить то, что вы сказали. А если этот Де-Лессепс и впрямь ваш друг, он может подтвердить… Словом, посмотрим.
Как бы там ни было, а Алан Пэнгборн сбавлял обороты. Тэд это видел и полагал, да нет, знал, что патрульные тоже это видели. И все-таки парень еще не был готов сдаться. Страх, испытываемый Тэдом в самом начале, и сменившая его злость теперь уступили место изумлению и любопытству. Он подумал, что никогда до сих пор не видел по-настоящему озадаченного лица. Сам факт вечеринки — а он должен понимать, что факт этот очень легко можно проверить, — поколебал шерифа, но… не убедил его. Не убедил он до конца и патрульных — Тэд это видел. Вся разница заключалась в том, что патрульные не были так распалены. Они не знали Хомера Гэмэша и потому не имели здесь личного интереса. Алан Пэнгборн знал и имел.