Нимиш поймал взгляд Маджи.
— Парвати, принеси ведра, — приказала Маджи, пытаясь скрыть нарастающий ужас.
В конце коридора послышался металлический лязг.
— А что это там звенит? — спросил один из гостей.
— Схожу проверю, — сказал Нимиш.
— Нет, — отрезала Маджи, — оставайся здесь.
Бунгало затрещало под натиском муссонов. Из коридора хлынула вода.
Раздались крики, гости заторопились к выходу.
— Видно, трубу прорвало, — сказала Маджи, повернувшись в Джагиндеру.
— Чокнуться можно, — раздраженно проворчал Джагиндер, стаскивая носки.
Нимиш протиснулся в темный коридор, шлепая ногами по ледяным лужам.
— Дороги затопило! — воскликнула Парвати, тыча рукой во двор.
Где-то замкнуло проводку, и комната провалилась во тьму. Холод пробирал до костей.
Нимиш остановился во мраке коридора и потянулся пальцами к двери ванной. Медленно выпрямившись, он нащупал засов.
Дверь была отперта.
Она распахнулась, сбив его с ног. Мимо пронесся леденящий сквозняк. В зале кто-то завопил. Свет вспыхнул и тут же снова погас, потом еще и еще — выхватывая из темноты сцены столпотворения. Дамы энергично набрасываются на груду чаппалов, выдергивая из нее свою обувь. Мужчины тщетно ищут разбежавшихся жен. Савита и Кунтал вихрем вылетают из спальни вместе с близняшками. У выхода толчея. В суматохе кто-то хватает женщину за грудь.
Небо распорола молния.
— На улицу! — закричал один из гостей, и вся толпа в панике бросилась по аллее к воротам. — Крыша провалилась!
— Дети! — раздался вопль Маджи.
— О господи! — заголосила Савита.
— Сюда! Сюда! — Джагиндер пробирался против течения к жене.
Но едва последний гость выбежал из бунгало, внезапно все прекратилось.
Маджи стояла в луже дождевой воды и смотрела вверх на невредимый потолок.
Джагиндер расправил курту, мрачным взглядом провожая удирающую родню:
— Кишка тонка! Дождик побрызгал, а они и сдрейфили!
— Всего лишь течь, — сказала Маджи, тяжело дыша.
По здравом размышлении стало ясно, что вода полилась через щель в крыше.
— Ними! — пронзительно позвала сына Савита. — Где Нимиш?
— Я здесь, мама. — Он появился, слегка прихрамывая, заглянул в бледное лицо Савиты. — Дверь была заперта, — впервые солгал он матери. — Все в порядке, я проверил.
Маджи уединилась в тихой комнатке для пуджи, чтобы поразмыслить. После страшной муссонной ночи ее дом, ее убеждения и само ее существо были разгромлены, измочалены. Неизвестно, сколько еще ей удастся сплачивать семью. Теперь вся родня начнет судачить о том, что бунгало ужасно обветшало, и плести небылицы, как их чуть насмерть не задавила рухнувшая крыша. Да еще, как на беду, со дня на день должны приехать великосветские родители Савиты из Гоа, где у них второе жилище на пляже Колва.