– Извините, – сказал я. – У меня руки затекли… Вы не могли бы хоть на пять минут их развязать?
Галя обернулась, на ее красивом скуластом лице появилась усмешка.
– Спочатку рукы, а потим и ногы затэкуть… А мэни що, бигаты за тобою?
Ни… – И она снова повернулась к котелку, в котором уже что-то варилось. – Ось зараз нагодую тэбэ и зразу полэгшае… – добавила она, уже не глядя на меня.
Я кивнул себе. Похоже, что с этой Галей не так-то просто было разговориться.
– А Петр где? – спросил я через несколько минут.
– Петро? Зараз прыйдэ. Наши рэчи забэрэ и прыйдэ… Я упал на бок – балансировать на пятой точке было уже больно. Глаза мои стали закрываться – то ли от бессилия, то ли от вынужденной неподвижности меня стало клонить в сон. Я бы и заснул наверно, если б вдруг в нос не ударил какой-то знакомый запах.
Открыл глаза и увидел перед собой на подстилке котелок с гречневой кашей. Рядом сидела Галя, держала в руке аллюминиевую общепитовскую ложку и смотрела мне в лицо.
– Давай я тэбэ нагодую, – сказала она. – Ты тилькы прысядь, бо так нэ зможэшь.
Я послушно лег на спину и рывком сел. Тотчас возле моего рта появилась ложка с гречневой кашей.
– Видкрый рота, – приказала Галя. Каша была слишком горячей.
– Пусть остынет, – попросил я.
– Во дурэнь! Зараз Петро прыйдэ и взагали ничего тоби нэ дасть! – И вторая ложка с дымящейся кашей зависла у моего рта.
Этот обед был похож на пытку. Я хватал ртом воздух, надеясь, что хоть так каша немного остынет перед тем, как я ее проглочу. Но воздух был теплым и соленым. В конце концов я уже не мог есть и, чтобы избежать бесполезных объяснений, просто упал на другой бок и таким образом оказался спиной к кормившей меня Гале.
– Ты чого? – спросила она удивленно. – Що, нэ смачно?.. Ну як хочэш!
Во рту у меня горело. Языком я скатывал в комочки отслоившуюся от ожога слизистую и выплевывал ее на подстилку. Но эта боль понемногу утихла, и я заснул.
Разбудил меня голос вернувшегося Петра. Я лежал так же неподвижно и притворялся спящим, прислушиваясь к их разговору.
– И чого було стилькы йижы з собою браты? – Возмущался Петр. – Мы що, в голодный край йихалы? Вин йив?
– Авжеж. Я йому кашы дала… Нэ ругався, такый смырный, як тэля…
– А що, як тэбэ звъязаты – ты брыкатысь почнэш? Га?… Я лопату прынис…
Лопаты тут якыйсь мали, як для дитэй!
– А що йим тут копаты? Ты йиж, йиж, бо вжэ холодна… – А чому нэ солона?
– А хто мишэчок з силлю отым казахськым дитла-хам подарував? Я?
– Гаразд, гаразд. Заспокойся! Вин про щось розпо-видав?
– Ни.
– Шкода, що дивка збигла… Як бы них обох звъязаты, то вин бы нам всэ сам розповив…