Эта пауза тянулась несколько минут. Потом чернявый остроносый парень наклонился надо мной – мне показалось, что он хочет меня клюнуть, так как он тянулся ко мне именно носом. Но оказалось – он внюхивался в меня.
– Бач! – повернулся он к своей подруге. – Усэ тило корыцэю пахнэ, а одна рука – икрою! То вин, мабуть, тиею рукою до росийського капитализму доторкнувся!
Его чернявая спутница усмехнулась.
– Чего вам от меня надо? – спросил я, пытаясь ослабить тугость веревки, стягивавшей мои запястья за спиной.
– Та ничего, нэ турбуйтэся, – усмехнулся чернявый. – Побалакаемо, може щось разом зробымо, щось корыснэ для витчызны…
Я уже ясно вспоминал те несколько моментов из прошлого, когда мы даже не то что сталкивались, а просто замечали друг друга. Точнее, теперь уже я понимал, что они за мной следили. Это они все время попадались мне на глаза и на Софиевской площади во время митинга и потом, когда я уже подходил к своему дому. Но как они оказались здесь, в казахской пустыне? Уж не их ли следы сопровождали мое путешествие с момента высадки на каспийский берег со шхуны «Старый товарищ»?.
– Вы бы хоть представились! – стараясь звучать как можно расслабленнее обратился я к ним.
– А чого прэдставлятысь? – пожал плечами чернявый. – Я – Петро, а вона – Галя. Ось и усэ пред-став-ление…
– Так вы что, от самого Киева за мной следили? – продолжал спрашивать я, желая получше понять происходящее и их планы.
– Ни, навищо… – говорил Петро. – Мы ж зналы, куды пан йидэ. От и выйшлы назустрич… Таки справы…
– А зачем же было меня связывать?
– А якбы пана нэ звъязалы, то и розмовы спокийнойи нэ було б… А так ось говорымо по-людськы… От як бы твоя казашка не збигла, то уси б вчотирьох побалака-лы… Ну а так втрьох довэдэться…
– Ну а про что вы побалакать хотите?
– Про що? Та про тэбэ. Про тэ, як ты, моекаль-чаривнык, чогось цикавого дизнався и чомусь никому про цэ нэ сказав… Всэ выришыв соби загарбаты… На святэ для нашего народу зазихнувся! Та за однэ цэ тэбэ вбыты мало! – неожиданно поднял голос Петро.
– Тыхшэ, тыхшэ – начала его успокаивать Галя. – Бо каминня посыпэться! – И она показала взглядом на горы.
– Ничего я ни от кого не скрывал, – сказал я. – Наоборот, хотел все домой, в Киев привезти…
– Нэ кажы дурныць, – махнул рукой успокоившийся Петро. – Повиз бы туды, дэ тоби кращэ б заплатылы!