новую цель. То, от чего где-то внутри меня происходил взрыв. Этой
целью были вы, Аннет. Впервые мы встретились в парке «Савин
Хилл», помните? Небесного цвета сарафан, ветивер, египетский
жасмин, волнительный поцелуй? Но я не показал лица, чтобы не
напугать вас. Следующая наша встреча состоялась на Лонг Варф. Вы
полагали, что я совершу самоубийство. Мистер Лоутон тогда уже
отправился за решетку, а мы проводили с вами вечера. Любовались
заливом. Я показывал картины, нарисованные мной за время
существования этого дома в качестве постоялого двора. Возможно,
подставлять отца Джейсона было опрометчивым шагом. Что сказать?
Мне не хватало опыта в подобных вопросах.
В один прекрасный день я не появился на берегу, близ которого
меня ждали вы. После того инцидента мы так ни разу и не увиделись.
Вы вновь повстречали Джейсона Лоутона, но уже в колледже. А я
похоронил свою мать. Ее убили, Аннет. То было время величайшего
гнева, охватившего все мое естество. В какой-то момент мне
перестали казаться глупыми все эти рассуждения университетских
философов о карме, фатуме. Неизбежности, воздаянии. Мне
казалось, что смерть матери – моих рук дело, все, что я натворил,
вернулось в удвоенном размере. Но клин вышибают клином. Самые
нерадивые студенты оказывались расфасованными по мешкам и
утопленными в Атлантическом океане. Я стал взрослее. Если раньше
я уничтожал законченных людей, отвергнутых обществом раз и
навсегда, то здесь я предупреждал даже подобное отвержение. Люди,
неспособные обучаться, стали моим маленьким экспериментом.
Университет поднимал тревогу, призывал студентов быть
чрезвычайно бдительными, но разве глупец внемлет разумному?
Скорее, он его игнорирует.
Изучая менеджмент в школе бостонского университета, посещая
вечерние занятия колледжа искусств, я находил время для бесед с
профессором Персивалем Коллинсом, работавшим тогда в
обсерватории Лоуэлла. В пятьдесят девятом году была основана
станция Андерсон-Меса, на которую перевезли мощнейший в то
время телескоп из обсерватории Перкинса. Я демонстрировал
непревзойденные результаты в обучении, а картина с изображением
самой станции стала моим билетом. О многом велись беседы в стенах
Андерсон-Меса. Но навсегда я запомнил именно эти слова
профессора Коллинса: «Эван, какое бы горе тебя ни охватило,
сколько бы трудностей ни попалось у тебя на пути – подними глаза к
небу. Вглядись в звездную ночь, пойми, сколько всего таится за
пределами твоего разума. Расширяй свое сознание, иди впереди. Ты
– способный юноша. Но это - не главное. Важно одно – все, что с
тобой когда-то случилось, неспроста. Ничего не забывай. Помни