если в доме нет зеркал? Равно как и тех, кто в силах оценить по
достоинству благолепие вашего естества, заслуживающего лишь
высокопарных изречений и вожделенных взглядов. Вы еще не поняли,
но вы жаждете быть на поводке. Так повелось, что ведомым быть не
так уж и трудно. Но это очередной шаблон. Мы с вами не знаем рамок, а значит, всевозможные клише нас не коснутся. Но просветление
стоит колоссальных жертв. Японцы называют это сатори. И не
забывайте, что отныне ваше сердце бьется в такт моим мыслям.
Сейчас вы сядете на землю, прижавшись спиной к забору,
заведете руки за спину, а Эулалио сомкнет ваши утонченные запястья
наручниками. Вы просидите здесь до утра, Аннет. Если кто-либо
подойдет к вам и предложит помощь, вы откажетесь от нее. Каким
образом - это уже ваша забота. В случае неповиновения, вы знаете,
что вас ждет. Надеюсь, вы тепло оделись, ибо воспаление матки - не
самая приятная вещь. Ах, простите, миссис Лоутон! Вас ведь это не
страшит, так как боле вы не имеете возможности родить ребенка,
после рокового случая с выкидышем. Как я мог забыть об этом. Прошу
меня простить.
Все то время, что вы будете прикованы, я хочу, чтобы вы
размышляли над тем, почему я заставляю вас это делать. И не
пытайтесь отыскать причину во мне, Аннет. Не забывайте о
бумеранге. А в поисках смысла, не побрезгуйте знанием:
"Conscientia mil e testes..."****
Искренне ваш, Эйс...
Eruditio aspera optima est* - суровое воспитание - самое лучшее.
"Ни камень там..." ** - отрывок стихотворения Байрона "К Тирзе".
Hectorem quis nosset, felix si Troja fuisset?*** - Кто знал бы
Гектора, если бы Троя была счастливой?
Conscientia mil e testes... **** - Совесть - тысяча свидетелей
21 декабря, 1973 год. Штат Мэн. Портленд. Дом Лонгфелло.
00:33
Аннет, прикованная к изгороди, сидела на мокром промерзшем
асфальте. Тусклый свет старинного фонаря, одного из тысячи
украшавших Портленд, обнажал небольшой участок земли,
испещренный окурками и брошюрами, повествующими о жизни
легендарного поэта Лонгфелло. Зима в этих краях не самая суровая.
Шкала термометра остановила восхождение столбика на уровне
"минус два". Крупные снежные хлопья, словно обрывки облаков, кружили перед глазами в нетленном вальсе, подхватываемые
порывами прохладного ветра. Звуковой штиль периодически
разбивался выкриками из соседних кварталов, шумом покрышек и
рёвом сирен, установленных на автомобилях полиции штата. Но ко
всему этому прибавился стук каблуков, и слева от себя Аннет увидела
приближающийся к ней силуэт. Это был мужчина. Среднего роста, в
черном плаще и шляпе, несоответствующей погодным условиям, да и