— Коор, ты неотразим! Обеспечил себе безбедную старость. Еще бы, личный конь сирина… То есть, прости, коняка.
Конь фыркнул, загарцевал, ощущая посыл, и двинулся к большой группе людей в синих одеждах храма, ожидающих отряд у слияния двух дорог. Здесь все вели себя обычно: низшие жрецы и прислуга кланялись, увидев араави, а некоторые от избытка восторженного или почтительного усердия падали на колени. Стражи древней крови солидно кивали, сирены из личной охраны спокойно улыбались и пристраивались рядом, рассказывая о детях, которых удалось найти и предварительно отобрать. Граат слушал, с трудом подавляя зевоту. И думал о том, что его люди уже теперь неплохи: служат без страха, верят своему араави, рассчитывают продвинуться и обрести то, что им ценно. Так разве это плохо?
А вот и чужие: подобострастно кланяются, лепечут бессмысленные льстивые слова, целуют край одежды, дрожащими руками протягивают свиток с печатью восточного замка сирен, чужого для араави запада. Значит, сына Лооты действительно нашли!
Граат небрежно кивнул, принял свиток и прочел записи, не покидая седла и не выказывая отношения к чужакам.
— Где он сам? — Это было сказано исключительно невыразительно и холодно.
— Заперт в подвале, о перламутровый, — до земли склонился служитель. — Там, в ближнем селении. Он опасен, три побега из замка. Ваша мудрость неисчерпаема, он происходит от порченной крови. Женщина была упряма, и сын не менее строптив. От таких нельзя ждать даже угодного храму продления рода. Наставник замка готовился после сезона дождей провести последнюю проверку и познакомить строптивого с соком ош.
— Ясно, это действительно тот самый ребенок, — отозвался араави, просмотрев свиток. — Каков откуп? Он ведь обучался в восточном замке, я не могу заявить права на сирену иной ветви Древа.
— Ваша доброта велика. — Служитель оживился, глаза сверкнули жадностью. — Платить за порченного… Простите, но я вынужден взять полную цену. Пять сотен граонов серебром мы выдали его родителям, откупая в храм. Затем обучение…
— Вы сами не употребляете ош? — холодно усмехнулся Граат. — Он сын сирены! Он не стоил храму и медяка. Не утомляйте меня ложью. Просто назовите цену.
— Внизу указана, во втором свитке, — испуганно поклонился служитель.
— Вижу. Немало, но пусть так. Желаете получить немедленно?
— В селении, когда передам его вам с полной церемонией, — вздохнул служитель.
Эраи Граат почувствовал, что снова едва удерживается на грани холодного бешенства. Это ничтожество только что пыталось выторговать себе, лично себе, немалую сумму, а теперь испуганно жмется и мнется. Значит, юноша едва дышит. Колодки, не иначе. По-другому на восточных островах пока не умеют, да и не хотят.