— Вам лучше отдохнуть сейчас, — говорит все тот же парень, — по ночам здесь трудно заснуть. Потому что именно тогда они стреляют. Он выглядит сильно измученным, а когда отворачивается, я замечаю мини-порт в его руке. Был ли он лидером когда-то? Сохраняет ли по привычке поступающую информацию?
Остальные тоже расходятся. Всеобщее безразличие пугает меня сильнее, чем сложившаяся ситуация. По этим людям заметно, что они ничего не знают ни о восстаниях, ни о Восстании. Кто же поможет мне отыскать Кая, если всем плевать, если они все сдались?
— Я не могу уснуть, — тихо говорит девочка с нашего корабля, — Что, если этот день — мой последний?
По крайней мере, у нее есть силы разговаривать. Другие просто сидят, не в силах выйти из ступора. Я замечаю мальчика, который подошел к одной из девочек, и что-то говорит. Она пожимает плечами, оглядывается на нас и уходит вместе с ним.
Мое сердце забилось сильнее. Должна ли я остановить ее? Что он собирается сделать?
— Ты обратила внимание на их ботинки? — шепчет мне Инди.
Я киваю. Да, заметила грязь, и на них самих и на ботинках — резиновых на толстой подошве. Они похожи на нашу обувь, за исключением исполосованных порезами подошв. У меня есть предположение, что они означают, на что указывают. Количество прожитых здесь дней. У меня обрывается сердце, потому что ни у кого из парней не было достаточно много порезов. А Кая увезли почти двенадцать недель назад.
Люди начинают расходиться. Они, кажется, направляются к местам своего ночлега, обдумывая собственные дела, однако несколько парней окружают нашу группу. Они выглядят голодными.
Не сортируй, говорю себе. Просто смотри.
На их подошвах совсем мало отметок. Они пока еще не равнодушны и интересуются происходящим вокруг; новички, и вряд ли пробыли здесь достаточно долго, чтобы знать Кая.
Ты опять сортируешь. Смотри.
У одного обожжены руки, а ботинки запачканы порохом. Он стоит в задних рядах группы. А когда замечает, что я рассматриваю его руки, то пристально смотрит на меня, делая жест, который мне не нравится. Но я удерживаю его взгляд. Пытаюсь увидеть.
— Ты знаешь его, — говорю я парню. — Знаешь, о ком я говорю.
Я не жду, что он подтвердит мои слова, но тот кивает головой.
— Где он? — спрашиваю я.
— Мертв, — отвечает парень.
— Ты лжешь, — я не верю, пытаюсь удержать рвущиеся наружу слезы и беспокойство. — Но я послушаю тебя, если захочешь рассказать правду.
— С чего ты взяла, что я скажу тебе что-то? — интересуется он.
— У тебя осталось не так много времени для разговоров, — отвечаю я, — ни у кого из нас.