Инди стоит рядом, ее взгляд прикован к горизонту. Она выискивает то, что может вдруг нагрянуть сюда. Остальные собираются около нас, прислушиваются.
В какой-то момент мне кажется, что парень начнет говорить, но он смеется и уходит.
Я не волнуюсь. Знаю, что он вернется — видела это в его глазах. И тогда я буду готова.
Проходят дни, длинные и короткие одновременно. Все ждут. Группа парней возвращается, но что-то удерживает их от нас на расстоянии. Возможно, угроза в виде старого командира, который находится возле нас с мини-портом в руке и готов в любой момент сообщить о неуместном поведении.
Они боятся, что чиновник вернется, если причинят нам вред?
Я вместе с девочками ем обед с привкусом фольги, когда замечаю идущего ко мне парня с обожженными руками. Я встаю и протягиваю ему остатки своей еды. Порции такие крохотные, что любой, кто пробыл здесь достаточно долго, должен просто умирать от голода.
— Глупо, — бормочет Инди, но встает вслед за мной. После взаимной помощи друг другу на корабле, мы, кажется, стали союзницами.
— Ты предлагаешь мне взятку? — спрашивает он со злобой в голосе, подходя ближе и замечая протянутую мной мясную запеканку.
— Конечно, — говорю я, — ты ведь единственный, кто был там. Единственный, кто знает.
— Я ведь могу просто забрать, — отвечает он, — могу забрать у тебя все, что захочу.
— Да, можешь, но это будет неумно.
— Почему? — спрашивает он.
— Потому что никто больше не будет слушать так, как я. Это не интересно никому, кроме меня. Я хочу знать, что ты видел.
Он медлит.
— Остальные не хотят об этом слушать, ведь так? — спрашиваю снова.
Он выпрямляется и проводит рукой по волосам — жест, оставшийся от прежних времен, думаю я, потому что сейчас у него короткая стрижка, как и у всех остальных парней. — Хорошо, — говорит он. — Но это было в другом лагере. Я находился там до того, как попал сюда. Возможно, это даже был другой человек. У Кая, которого знал я, были слова, как ты и говорила.
— Какие именно слова? — спрашиваю я.
Парень пожимает плечами. — Он посвящал их погибшим.
— Как они звучали?
— Я мало что помню, — говорит он. — Что-то о Лоцмане.
Я моргаю от удивления. Кай и стихотворение Теннисона тоже знает. Откуда? Я вспоминаю тот день в лесу, когда впервые открыла медальон. Кай говорил, что видел меня. Возможно, он заглянул через плечо и увидел стих, или я слишком громко шептала, когда повторяла его снова и снова. Я улыбаюсь. Выходит, мы разделили и второе стихотворение тоже.
Инди смотрит то на меня, то на парня. Ее глаза светятся любопытством.
— Что он имел в виду, говоря о Лоцмане? — спрашивает она.