— Но послание, в конце концов, было доставлено, — говорю я.
— Ну да, — отвечает Инди. Когда она смотрит на меня, по-прежнему, улыбаясь, я замечаю, что ошибалась насчет ее холодности, которая в действительности оказалась теплотой. Огонь, бушующий в Инди, позволяет ей оставаться энергичной, и поддерживает даже в таком месте, как это.
Парень кашляет и сплевывает слюну. Он находится здесь дольше, чем мы, и кажется ослабевшим.
Мы прекращаем разговор.
До Каньона еще несколько миль, но в воздухе уже витает иной запах. Не чистый аромат растений как раньше, а тяжелый, с примесью дыма, как при пожаре. Когда я осматриваюсь кругом, мне кажется, что я вижу мерцание тлеющих угольков, переливающихся при свете луны янтарно-оранжевыми частицами.
И улавливаю еще один, неизвестный мне, запах в ночи, который, я думаю, принадлежит смерти.
Никто ничего не говорит, но этот запах заставляет нас продолжать бег, когда уже ничто иное не смогло бы; какое-то время мы стараемся дышать поверхностно.
Мы бежим целую вечность. Я снова и снова проговариваю слова стихотворения в такт своих шагов, мой голос почти чужой. Не представляю, откуда я беру воздух и продолжаю путать слова: Время, смерть — остались здесь, а я потекла туда, но сейчас это не имеет значения. Не думала, что слова могут не иметь значения.
— Ты говоришь это для нас? — выдыхает парень, его первая фраза за последние несколько часов.
— Мы не умерли, — отвечаю я. Мертвые не могут ощущать себя такими уставшими.
— Мы на месте, — объявляет парень и останавливается. Я смотрю, куда он указывает, и замечаю группу валунов, по которым спуститься будет сложно, но все же возможно.
Мы сделали это.
Парень сгибается в изнеможении. Мы с Инди переглядываемся, и я собираюсь потрепать его по плечу, думая, что ему плохо, но он выпрямляется.
— Пойдем, — произношу я, не понимая, чего он ждет.
— Я не пойду с вами, — говорит он, — Я спущусь в то ущелье, — и указывает на место в стороне от Каньона.
— Почему? — спрашиваю я, и Инди продолжает: — Откуда нам знать, можно ли доверять тебе? Откуда нам знать, что это то самое ущелье?
Парень качает головой. — Оно — то самое, — уверяет он нас, протягивая руку за оплатой. — Поторопитесь, уже почти утро.
Парень говорит тихо, без эмоций, и это убеждает меня в его честности. Он слишком устал, чтобы врать. — Не все погибли от ночного обстрела. Люди поймут, что мы пропали, и могут донести по мини-порту. Мы должны идти в ущелья.
— Пойдем с нами, — предлагаю я.
— Нет, — он смотрит на меня, и я понимаю, что мы были нужны ему для побега. Это было бы сложно сделать самому. Однако сейчас, по тем или иным причинам, он хочет пойти своим путем.