— Пальто не всегда сгорают, — говорит Вик.
— И даже если сгорят, то диски все равно огнестойкие, — отвечаю я. А потом усмехаюсь. — Мы усложнили им задачу, — говорю я Вику. — Все те люди, которых мы похоронили. — Но усмешка тает, когда я думаю, что офицеры будут выкапывать тела из земли, только чтобы раздеть их.
— Тот первый парень в реке, — вспоминает Вик. — Они заставили нас снять с него пальто, прежде чем избавиться от тела.
— Но, если мы не волнуем их, тогда почему их беспокоят наши данные? — спрашивает Элай.
— Смерть, — говорю я. — Это единственная вещь, которую они до сих пор не могут победить. И хотят знать о ней больше.
— Мы умираем, а они изучают, как это избежать, — голос Элая звучит сдержанно, как будто он думает не только о пальто, но еще о чем-то.
— Мне интересно, почему они не остановили нас, — продолжает Вик. — Ведь мы хоронили в течение нескольких недель.
— Не знаю, — говорю я, — может, им было интересно, как долго мы сможем продолжать.
Мгновение мы все молчим. Я откручиваю синие провода и прячу их, эти внутренности Общества, под камень. — Хотите, я и ваши исправлю тоже? — спрашиваю их, — Это не займет много времени.
Вик снимает свое пальто. Теперь, когда я знаю, где находятся синие провода, я могу сделать разрезы аккуратнее. Мне хватает всего нескольких небольших отверстий, чтобы вытащить их. Одно из отверстий располагается как раз в месте над сердцем, и я вынимаю диск.
— Как ты собираешься привести свое пальто в порядок? — одеваясь, интересуется Вик.
— Придется пока носить, как есть, придумаю что-нибудь попозже, — отвечаю я. Среди деревьев рядом с нами стоит сосна, источающая сок. Я зачерпываю немного и склеиваю в некоторых местах отрезанные куски материи. Запах соснового сока, резкий и землистый, напоминает мне другие, более высокие, сосны на Холме. — Мне, скорее всего, по-прежнему, будет тепло, если буду аккуратен с красными проводами.
Я тянусь к пальто Элая, но он удерживает его. — Нет, — говорит он. — Все нормально. Мне это не мешает.
— Как скажешь, — удивляюсь я, а потом, кажется, понимаю его. Крошечный диск — самая ценная вещь, которая, может быть, подарит нам бессмертие. Хоть это и не такой хороший способ, как сохранение образцов ткани, доступное для идеальных Граждан — их шанс снова вернуться к жизни, как только Общество изобретет нужную технологию.
Я вовсе не уверен, что они когда-нибудь найдут способ делать подобное. Даже Обществу не подвластно оживить человека. Правда только в том, что наши данные будут хранить вечно и превращать их в любые числа, необходимые Обществу. Это похоже на то, что Восстание сотворило с легендой о Лоцмане.