Инди открывает ее и начинает перекладывать содержимое — фонарик, листья растения, пустую фляжку, синие таблетки — в свою собственную сумку.
Я неожиданно чувствую себя виноватой. Ведь я могла убежать со всеми этими таблетками, но она, по-прежнему, доверяла мне. — Ты должна взять немного таблеток после восхождения, — предлагаю я. — Для себя.
Выражение лица Инди меняется. — Ох, — в ее голосе сквозит настороженность. — Хорошо.
Она возвращает мне пустую сумку, и я снова вешаю ее через плечо. Мы поднимаемся, одетые в пальто, которые делают нас неуклюжими, но Инди считает, что нести их было бы тяжелее. Она перекидывает свою сумку через плечо, через длинную косу, которая пылает так же ярко, как эти скалы на восходе солнца.
— Готова? — спрашивает.
— Думаю, что да, — отвечаю, глядя вверх на скалу.
— Тогда за мной, — объявляет она. — Я буду подсказывать тебе, как идти. Она цепляется пальцами за выступы и подтягивается вверх. В своем рвении не отставать, я легко побеждаю кучку камней. Они рассыпаются, и я держусь крепче.
— Не смотри вниз, — наставляет Инди.
Восхождение занимает у нас гораздо больше времени, чем предыдущий спуск.
Меня поражает, как много приходится удерживаться и пережидать, обдумывая следующее движение, и затем совершать его. Руки крепко впиваются в камни, а пальцы ног сгибаются так сильно, как только возможно. Я сосредотачиваюсь на выполнении задач для рук, и каким-то образом получается, что, не вспоминая о Кае, все равно полностью погружаюсь в раздумья о нем. Потому что я переживаю те же мгновения, что и он.
Стены здесь красновато-оранжевые, с черными вкраплениями. Даже не знаю, откуда взялась эта чернота; похоже на то, как будто океанический смоляной осадок расплескался по стенам каньона много лет назад.
— У тебя все прекрасно получается, — сообщает Инди, когда я присоединяюсь к ней на выступе. — А здесь начинается самая сложная часть восхождения, — говорит она, указывая. — Я попробую первая.
Я сижу на выступе, прислонившись спиной к скале. Мои руки ноют от того, что слишком крепко цепляюсь. Я мечтаю, чтобы скала обнимала нас, укачивала, когда мы прилипаем к ней, но этого не происходит. — Кажется, у меня получилось, — приглушенно выкрикивает Инди сверху. — Когда ты поднимешься сюда…
Я слышу звук скатывающихся камней, булыжника, обдирающего плоть. Вскакиваю на ноги, с трудом удерживаясь на узком выступе. — Инди!
Она болтается в воздухе надо мной, удерживаясь за камни. Одна из ее ног свисает рядом со мной, ободранная, кровоточащая. Я слышу, как она чертыхается сквозь зубы.