Я поднимаю палку и начинаю писать на земле имя Кассии. Дыхание Элая замедляется, по мере того, как он засыпает.
— Я тоже кое-кого любил, — говорит Вик несколько минут спустя. — В Камасе. — Он прочищает горло.
История Вика. Никогда бы не подумал, что он расскажет ее. Но что-то такое витает в воздухе этой ночью, что заставляет нас говорить. Я выжидаю мгновение, чтобы быть уверенным, что задам правильный вопрос. Угли ярко вспыхивают и затухают. — Как ее звали? — спрашиваю я.
Пауза. — Лэни, — отвечает Вик. — Она работала на той базе, где мы жили. И она рассказала мне о Лоцмане. — Он снова откашливается. — Конечно же, я слышал о нем и раньше. Даже на базе люди задавались вопросом, мог ли один из офицеров быть Лоцманом? Но у Лэни и ее семьи был другой случай. Когда они говорили о Лоцмане, это значило для них гораздо больше.
Он кидает взгляд на то место, где я снова и снова писал имя Кассии на земле. — Хотел бы я уметь делать это, — говорит он. — В Камасе у нас не было ничего, кроме скрайбов и портов.
— Я могу научить тебя писать.
— Научи, — просит он. — Вот на этом. — Он придвигает ко мне кусочек древесины. Тополь, возможно, из тех посадок, где мы ловили рыбу. Я начинаю царапать на нем своим острым куском камня, не глядя на Вика. Рядом с нами спит Элай.
— Она тоже увлекалась рыбной ловлей, — рассказывает Вик. — Я встретился с ней у ручья. Она… — Вик умолкает на минуту. — Отец сильно разозлился, когда узнал об этом. Я и раньше видел, как он приходит в ярость. Зная, что могло случиться, я все равно поступил по-своему.
— Люди влюбляются, — говорю я хрипло. — Такое бывает.
— Но не Аномалия и Гражданин, — отвечает Вик. — И большинство людей не отмечают свою помолвку.
У меня перехватывает дыхание. У нее был статус Аномалия? И они праздновали помолвку?
— Это не одобрялось Обществом, — продолжает он. — Но, когда пришло время, я отказался быть среди Обрученных. И спросил у ее родителей, могу ли я заключить помолвку с ней. Они дали согласие. У Аномалий существует свой обряд. И никто не знает о нем, кроме них самих.
— Я не знал об этом, — произношу я, сильнее врезаясь агатом в дерево. Я не был уверен в том, что Аномалии, кроме тех, что в Каньоне, совсем недавно жили так близко к Обществу. В Ории не видели и не слышали ни об одном из них долгие годы, за исключением того, который убил моего кузена, первого сына Маркхемов.
— Я задал вопрос ее родителям в тот день, когда увидел радужную форель, — говорит Вик. — Я выловил ее из реки и увидел разноцветную радугу, сверкающую на солнце. Как только я разглядел, что это за рыба, тут же выпустил ее обратно. А когда рассказал об этом ее родителям, они посчитали это хорошим предзнаменованием. Знаком. Ты знаешь, что это значит?