- Разрешите? - вмешалась Жаклин. - Корпус крейсера сделан из полуметрового адамантия, который экранирует все сигналы.
Вот ведь стерва! Не упустила случая воткнуть мне под кожу очередную занозу!
- А раньше нельзя было предупредить? - прорычал я. - В следующий раз, товарищ флот-лейтенант, я сочту это преднамеренным сокрытием информации, угрожающей успеху экспедиции.
- И что нам теперь делать? - растерянно прогнусил Маяков.
- Переходим к визуальному осмотру, - махнул я. - Приблизиться на минимальное расстояние, включить все прожекторы... Обухов, сможешь подключиться к их компьютеру?
- Вряд ли, - покачал головой бортинженер. - Я уже пытался - какой-то древний формат.
Лучи прожекторов заскользили по избитой, покрытой многочисленными царапинами обшивке "Прогресса", цепляясь за орудийные башни, утопая в стартовых шахтах истребителей, облизывая массивные заслонки шлюзов. Я знаю, я уже говорил, но не могу не повториться - невероятная громадина! Если не во все, то в часть слухов про Кор-А я уже был готов поверить. БП-1729 медленно, даже по планетарным масштабам, двигался вдоль сигары звездолета. Это необычное ощущение, когда корпус гигантского корабля переползает из нижней половины обзорного экрана в верхнюю, меняя местами пол и потолок, глаза говорят "сейчас ты оторвешься от поверхности, и шлепнешься с трехметровой высоты", но чувства говорят совершенно обратное... к такому готовят только экипажи кораблей, у меня же голова начала медленно перегреваться.
Прожекторы выхватили их темноты огромные буквы "Прогресс", каждая из которых была больше нашего маленького десантника, и утонули в пробоине в обшивке гиганта, ближе к корме звездолета. Астероид, или комета повстречались с судном, и удивительно, что за семьсот лет - всего один. Других повреждений не было. То есть никто не пытался разрезать, прожечь корпус, чтобы проникнуть на крейсер из "вне", и никто не пытался разнести его на мелкие кусочки. Что бы с ним не стряслось - это произошло внутри звездолета, причина была на борту, и находилась там с момента старта корабля.
Ксеноновые стрелы запнулись об торчащую в хвосте судна поворотную форсунку, и БП-1729 нырнул в пустоту за дюзами двигателей "Прогресса". В каждом из малых раструбов исполинских двигателей с легкостью вместилась бы орбитальная станция, вращающаяся вокруг Лентиса-2, а в дюзе самого большого, форсажного - и платформа "Свет Шахтера"!
- И что дальше? - шепотом спросил Володя.
- Дальше... - я в задумчивости побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. - Дальше пускаем пробу и берем пробу воздуха внутри корабля.