– Очень мало, – с готовностью ответил Николай, – пожалуй, на пальцах одной руки можно пересчитать.
– Ясно. Ну и что отец Василий?
– Да, отец Василий, – сказал Николай и вдруг задумался.
– Ну да, вначале все на велосипеде к нам ездил. Ну а где-то с октября уже полностью к нам перебрался. Вначале, как и вы, в общежитии жил. С хором занимался. Иконостас делали. А потом, в начале зимы, была первая полноценная литургия. А потом он перебрался жить в дом к одной бабке, в общежитии холодно стало. А потом, э-э-э…
– Николай, – терпеливо перебил его отец Иван, – это все детали. Ты можешь конкретно рассказать, что здесь, в общем происходило. Как воспринимали отца Василия. Может, он чрезмерно аскетичен был. Все-таки монах. В общем, что, по-твоему, могло привести к исчезновению отца Василия. Понимаешь, мне важно в этом разобраться. У меня и благословление владыки на этот счет есть. Понимаешь, Николай, очень важно!
– Кое-что могу рассказать, – вздохнул Николай, – но очень бы не хотелось. Понимаете, кто я такой, что бы судить духовное лицо, хотя и не был понят и принят этим лицом. – Николай еще раз мучительно вздохнул.
Отец Иван молча встал и положил руку ему на плечо:
– Николай, дорогой, – тихо сказал он, – мы в данный момент не осуждаем, а рассуждаем. Ведь не шутка же, иеромонах пропал. Войди и ты в наше положение.
– Да, конечно, – согласился Николай, – простите, развел тут нюни. В общем…. Э-э-э. Надо сказать сразу, без осуждения, что отец Василий, хоть и молод был, но очень такой жесткий батюшка. И что удивительно, проговаривал он свои инквизиторские жесткости прямо таки тихим, елейным голосом. Например, говорит той же учительнице, тете Тамаре:
– Вам, дорогуша, не мешало бы двадцать поклончиков. Не можете. Спина болит. Ну, тогда я буду не спать, всю ночь буду за Вас молиться, что б Господь Вас сподобил поклончики делать. Вот. И приходилось, бедной тете Тамаре надрывая больную спину делать поклончики. А то ведь любимый батюшка не будет спать из-за нее.
– Да, строгий был отец Василий. Очень любил епитимии [10]раздавать. И проповеди длинные такие произносил. На мой взгляд, что-то больше похожее на политинформации.
– Темы мне немного знакомые – мировое правительство, масоны, капитал, дьявольская сущность телевизора, нумерация, спайка униатов и раскольников с оранжевой властью, их война с православием… Ну и так далее. В похожем духе.
– Ох, да, темы знакомые, – вздохнул я.
Николай кивнул головой и продолжил:
– Бабки, конечно, мало, что в этих речах понимали. Но слушали и потом говорили всем, что батюшка замечательный проповедник. Чудово так балакает, непонятно, но красиво, як соловей поет. Как ни странно, голове проповеди-политинформации нравились. Иногда он специально заходил на службу, проповеди послушать.