Взору открылась сияющая звездная бездна. Не черная пустота с мигающими звездочками, как у нас, а именно полнота, полнота миллиардов звездных миров, яркий звездный ковер, покров, облако… Образов много, но все они не дают той картины, что мы увидели.
Звезды не только сияли, некоторые, особо крупные, плавно меняли свою цветность, образуя вокруг себя какие-то концентрические круги, сферы, необычайно величественные, яркие и красивые. Звездного света было столько, что это именно он, а не фонари, освещал нашу дорожку.
Особенно впечатляла яркая и широкая полоса, протянувшаяся через все небо с юго-запада на северо-восток. Я догадался, что это Млечный Путь. Но какой необычный вид у него!
Над нашими головами, в зените, от полосы Млечного Пути расходились, под острыми углами два небольших обрывающихся рукава. В этом месте Млечный Путь был похож на птицу, или на крест.
В центре креста звездное сияние достигало апогея. Там пульсировало небольшое, ослепительное облако, схожее с эллипсом, или яйцом.
Что-то подсказало мне, что это самый центр нашей галактики, в обыденном мире скрытый от нас облаками космической пыли.
Было ясное ощущение, что передо мной не просто астрономический центр галактики, а нечто гораздо большее – духовная ось всей нашей звездной системы.
Я увидел, увидел на грани ощущения, как все бесчисленные звездные миры сходятся в точке пересечения «галактического креста». Я увидел всю галактическую плоскость! Я увидел то, что мечтал увидеть со школьных лет (всю галактику целиком).
От открывшейся беспредельной панорамы захватило дух. Я пытался подобрать слова к тому, что сейчас вижу, но так и не смог. Вместо этого зачем-то спросил Капитана:
– А что, точно мы сейчас под шатром?
– Да, мы под шатром, – ответил, не отрываясь от звездного неба Капитан.
– Интересно, могут ли в шатре быть какие-то телескопические линзы, – тихо, как бы сам себе сказал отец Иван, – ощущение, будто сквозь большой телескоп на небо гляжу.
– Нет, конечно, – возразил Капитан. – Таковы здесь свойства самого пространства. Возможно, чище мир, меньше космической пыли и даже меньшая разреженность пространства, нет таких пустот, что у нас.
– То есть, ты хочешь сказать, что из мира стражей до центра галактики не тридцать
тысяч световых лет, как у нас, а меньше? – спросил я.
– Не знаю, – простодушно пожал плечами Капитан, – не летал.
– Красиво, – спросил тихо подошедший Клен, – нравится?
– Нет слов, – ответил отец Иван.
– Я рад, что вам нравится наше ночное небо, – сказал Клен. – Может быть, небо объединит наши народы. А пока укажу вам главное.